– А посмотрите, товарищи садоводы, огородники, мясоеды… ха-ха-ха
Он так смеялся, словно специально подшучивал надо мной.
– Эка львица, я пока на неё смотрел, думал сам окоченею от страха, а мы таких уважаем, да? Природные инстинкты должны быть на первом месте, а потом уже можно и социум создавать, когда пожрать и попить вдоволь добыто. Ну, что, будем этих бродяг принимать в члены садоводства или съедим на досуге?
Все начали смеяться и выкрикивать кто что, типа, сожрём лучше и забудем или пусть пребывают, капусту сажают. Мой Матвей опять побледнел, а я не стала дожидаться пока они примут решение нас в котёл закинуть.
– В какие члены вы нас принять хотите? Вы, вообще, кто товарищи, это какая планета, эпоха или век, нашу Землю то вчера пылью завалило, уж не знаю, кто там выжил, а вы тут жрёте на поляне да переговариваетесь, кого в члены принимать, а кого сварить. А нас вы спросили, хотим мы вы в ваши члены, пока вы тут друг друга не пожрёте вместо своих огурцов. У нас в СНТ такая же картина: собирается кучка огородников и обсуждают, кого принимать в члены, а кого от трансформатора отключить, а кого исключить за неуплату взносов. И лица у них такие все дурные и безумные, как будто мама в детстве даже читать не учила, и страшно подумать, получали ли они разрешение на ношение и хранение оружия или нет; а то ведь придут такие и дом вынесут всё вместе с парником, под предлогом разметки территории у забора и порежут как свиней, не взирая на пол и возраст. Ненавижу Вас всех, убогих. Приезжают нормальные люди хозяйство благоустраивать, детей к угодиям приобщать, а такие вот быдла как появятся со своими порядками и всё, падает сразу вся система. Сама хочу из того же ружья их всех положить, да дочь сдерживает.
– Ах ты ж, тварь холёная, ах ты ж гадина, сожрать её!
– Да, порвите меня прям здесь и сейчас, подойди кто смел, да порви. Только я за себя не ручаюсь если тронете мою дочь. Что успею с мясом выдеру, зубами выгрызу и выплюну, сама тварь.
Я огрызнулась я на местную бабу, выскочившую из толпы. Та сразу на меня кинулась, но её удержал тот мужик, кто первым тогда начал разговор. Мой Матвей уже на ногах не стоял, а сидел на траве, ещё чуть-чуть и лёг бы, а я всё не унималась.
– Погоди, жрать. Пожрать всегда успеем. Не видите, она ж у нас вон какой идеолог и будущий председатель прямо, только вот этикет страдает изрядно. Выражаетесь, сударыня, ух, выражаетесь. А мы тут все люди воспитанные, и ежели и едим мясо, так не от прихоти своей, а от голода, и то сразу после смерти наших товарищей. Как говорят, пока свежо. А тебя то сварим, не бойся, сначала мужа твоего, амёбу, потом отпрыска, чтоб ты смотрела, коль будешь выше нас себя мнить, а потом уж и тебе будет всё равно, на суп или на жаркое, да? Чего молчишь?
Мой Матвей уже упал в обморок. Мужик продолжал говорить.
– Я просвещу тебя сначала, чтоб ты без ведома не в тот портал не попала. Мы ведь люди обычные, простые, просвещенные. Давно мы тут и много таких как ты повидали, случайных, залётных вертолётчиков и самолётчиков. Всё учить нас пытались, быдлом называли, а знаешь ты, что мы за быдло? Каждый тут по несколько языков знает, ценностей побольше да по выше ваших шмоток, у этих людей. Тут доктора, кандидаты наук, просто начитанные люди, и жили мы всегда и как все, своим товариществом, пока в один прекрасный день не началась эпидемия или третья мировая, я не знаю…
