Пока я предавалась воспоминаниям и размышлениям, рыжая женщина привела меня в уютный кабинет, в котором пахло на удивление… сладостями. Будто в кондитерский магазинчик заглянула. Не удержавшись, я потянула носом и на миг прикрыла глаза. А стоило опомниться и поднять ресницы увидела, как работница таверны неопределённо хмыкнула и скрылась за узкой дверью.
Оставшись одна, я порядком удивилась такому доверию, однако довольно скоро отмахнулась от таких глупостей. Зрение без моего ведома перестроилось и подсветило мне узкий шкафчик, где, судя по силуэту, хранилось что-то вроде мётел, наделённых магией. Думаю, стоит мне сейчас сойти с места и попытаться что-то взять, как сработает эта охранная система. Хотелось бы лично убедиться в своих догадках, но волну моего любопытства прервала открывающаяся дверь.
Рыжей двуипостатной видно не было. Вместо неё в кабинет вошла незнакомая мне женщина средних лет, чьи русые волосы были частично спрятаны под косынкой, а пышные формы укрывало лёгкое платье и короткий корсет. Одного её взгляда хватило, чтобы понять – именно ей принадлежит это место. Хозяйка таверны смотрела прямо, без намёка на волнение, а значит ей не в первой разного рода встречи с незнакомыми людьми.
– Верити, – представилась женщина, цепко оглядывая меня с ног до головы. Она приблизилась к столу и, прежде чем сесть самой, в приглашающем жесте раскрыв ладонь указала на стул напротив.
Чуть подумав, приняла приглашение, а затем устроившись на мягком сиденье, назвала своё имя в ответ:
– Астрид. – Хотя оно не совсем моё… ведь данное мне при рождении я так и не вспомнила. А те два экспериментатора “присвоили” мне чуть иное фейское имя Трис, которое мной было решено немного переиграть.
Хозяйка таверны устроилась в явно более удобном кресле, а затем вдруг подтолкнула ко мне блюдце, где под салфеткой обнаружились свежие печенья. Так вот что так сладко пахло. Затем она щёлкнула пальцами и… от стены отделилась лоза, которая поставила перед нами пару чашек, куда чуть позже слишком самовольным отростком был разлит чай.
– Торгуешь из-под полы? – спросила женщина, дав мне немного отойти от увиденного.
– Приходится…, госпожа, – ответила я, с трудом выдавив из себя положенное обращение.
Хоть это унизительно, но в нынешнем мире существуют касты и пока что я-человек в заведённой иерархии стою ниже хозяйки таверны.
– Будешь пенять на обстоятельства? – Усмехается та, подпирая щеку кулаком. А затем Верити как-то странно смотрит на меня и говорит: – Дорогая, мы сами пишем свою судьбу, так что не прикидывайся, будто это не твой выбор зарабатывать именно таким способом.
Взяв печенье, я вгрызлась в него, чтобы было время на обдумывание ответа. Выпечка оказалась вне всяких похвал (в меню такого не встречала) и Верити пришлось дождаться пока я проглочу всё угощение и только после этого невинно произнесу:
– Кто же без греха?
– Верно, – не отрицает хозяйка таверны, и её улыбка становится шире. – И потому… тридцать процентов.
– Простите? – Удивлённо говорю, замирая с протянутой рукой к очередному угощенью.
Теперь на лице Верити расползается коварная улыбка дельца и она заявляет:
– Тридцать процентов от твоего дохода в счёт таверны, и можешь дальше промышлять в гостевом зале. Однако, – её взгляд становится хитрым, когда она добавляет, – если тебя поймает стража, мы не при делах.
Вот это… наглость! Ей же ничего делать не надо: товар я сама добываю, клиентов тоже ищу лично, как и плачу положенную пошлину! То-то мне тут разыграли приступ гостеприимства.
