— Или я должна была скандалить, выражать своё недовольство? Поверь, я пыталась. Не иначе, как по глупости. А потом...смирилась. Та девка так и не смогла родить больше одной дочери. Фригг уже покарала нарушительницу семейного очага, забрав её жизнь. Ревновать к мёртвой? Я не настолько глупа, — фыркнула Виленна и с достоинством королевы села напротив меня, тщательно расправив складки платья.
— Богиня не дала мне счастья стать матерью сына, — тихо продолжила она, глядя куда-то мимо. — Род твоего отца обречён, и все, включая его, это понимают. Многие винят меня.
— Ты не виновата, мама, — поспешно ответила я, хотя и не имела права перебивать Виленну. Но видела, как ей больно, и моё сердце тоже разрывалось от этой невысказанной словами ноши.
— Откуда тебе знать? — резко оборвала порыв сострадательности мама и сердито посмотрела на меня. Я удивленно села на прежнее место и замолчала, хотя ещё минуту назад хотелось подойти и обнять её. — Ты слишком молода и неопытна, чтобы иметь право на подобные суждения. Даже жрицы Фригг не смогли дать однозначный ответ, почему я не могу родить сына. Беда в том, что они не знают. Только я знаю.
Вопрос вертелся на кончике языка, но я сдержалась. Лезть в душу в подобные моменты сродни тому, чтобы растоптать цветок, выросший у дороги вопреки воле небес. Тем более речь шла о той, кем я всегда восхищалась.
— Всё дело в обмане. Наш брак с него начался, и поэтому боги покарали меня отсутствием сыновей. Я не сказала твоему отцу, что у меня нет Дара. Сама боялась в этом признаться даже зеркалу. Ярл Эгиль, конечно, быстро обо всём догадался, но не отослал меня с позором, а подарил ребёнка. Тебя. Потом я узнала, что наша горничная беременна. Я родила, а следом и она. Спустя месяц та женщина умерла, — мама произнесла это почти с ненавистью и с нотками превосходства в голосе. — Твой отец сразу признался мне, что Альма его дочь, и он намерен воспитывать её как равную тебе. С небольшой оговоркой, конечно. Я была глупа и обиделась. Да так крепко, что не признавалась в следующей беременности, пока не начал расти живот. Так родилась Далия, а потом и остальные малышки. И ни одного сына.
— Отец снова?.. — я не могла произнести это ужасное слова "измена".
— Я ничего не знаю о других бастардах. Их нет, иначе бы Эгиль уведомил меня. Особенно о рождении сына. Я очень люблю твоего отца, Хильда, и даже сама была готова подобрать ему девушек для продолжения рода. Но Оракул богини Урд сказал, что сына у Эгиля не будет.
— Как ты можешь так спокойно говорить об этом? О других женщинах? — повысила я голос так, что Риг испуганно зафыркал со своей лежанки.
Виленна и впрямь сидела, словно статуя. Лицо матери было спокойно, глаза казались уставшими, но взгляд был твёрд, как и линия рта, вокруг которого еле заметной сеткой залегли мелкие морщинки.
— Я хочу, чтобы ты поняла, дочь моя, что для женщины любовь превыше долга, а для мужчины наоборот. И это правильно, так заведено с начала времён, — мать подошла и тонкими пальцами, унизанными перстнями, подняла мой подбородок, заставив посмотреть в глаза. — Ты дочь женщины, которая не смогла родить сыновей. Может, поэтому король отослал тебя? Чтобы не искушаться?
— Не знаю, — ответила я, глядя в строгие глаза Виленны, выступающие сейчас моей совестью. И судьями. — Уверена, что не поэтому.
— Уверенность — это хорошо, — Вилена отпустила меня и в раздумье обошла вокруг моего кресла, встав за спиной. — Женское сердце всегда знает правду, даже если разум стремится обмануться. Нам приказано не пускать тебя несколько дней в столицу. Но ты намерена вернуться. Зачем?
