– Как здесь люди живут!
Сашка пожал плечами и ответил той грустной улыбкой, за которой обычно что-то хотят скрыть.
– Под музыку! Круто же! – вместо него ответил Борис, но перед этим взглянул на Сашку, обозначив на своём лице признаки беспокойства. Что-то между ними происходило сегодня, Катя видела это, но не придала значения. Мало ли что может случиться в жизни двух интересных экземпляров противоположного пола. Она успела заметить, что девчонки из параллельных классов поглядывали на них двоих с интересом. Кате доставались ухмылки. Но, видимо, она привыкла к подобному поведению и даже научилась получать удовольствие. Настроение, несколько подпорченное отсутствием Лёни, снова начало улучшаться. Ветер задувал сбоку и, подхватывая целыми охапками, гнал опавшую, но ещё не утратившую яркости, листву поперёк улицы прямо к дверям комендатуры и крыльцу магазина «Ткани».
Злющий в этом месте, независимо от времени года, именно ветер когда-то крутил колесо мельницы, перемалывая зерно в муку. Сейчас это мрачное громоздкое здание с облупившейся штукатуркой бездействовало. Часть его, утратив настоящее предназначение, служила тоннельным проходом для пешеходов. После него дорога шла в гору. За банком, выйдя на центральную площадь, поворачивала направо. Здесь, сразу после церкви, имеющей собственную территорию, дома следовали один за другим, иногда вплотную, и так по всему периметру сквера, который находился как раз за спиной вождя пролетариата. Сам вождь, как и положено, указывал рукой в сторону здания городской администрации. Единственное из всех, здесь имеющихся, оно поднималось выше двух этажей. Заросший старыми кривыми ясенями и изрядно запущенный, именно сквер с памятником погибшим воинам в центре не позволял представить целиком весь замысел архитектора – если верить историческим данным – итальянца, приглашённого в эти места бывшим владельцем имения, от которого осталось несколько старинных особняков, а также старинный парк – и до сей поры очень красивый. Катя знала наизусть каждый дефект на старых постройках, отчаявшихся ждать реставрационных работ, но раздавала улыбки и выглядела так, будто всё это уже случилось.
Мальчишки, напротив, становились всё мрачней.
– Та-а ак! – наконец что-то заметив, остановилась она и, добавив взгляду требовательности, скомандовала, – или поезжайте домой, или не портите мне настроение!
Борис тоже остановился и – могло показаться – всё-таки обнаружил внутри себя необходимое устройство для смены программы. По крайней мере, придал всему облику искреннего недоумения и ответил за двоих:
– А мы чё? Мы ничё!
В этой паре – что всегда удивляло Катю – совершенно разных людей, Борис был заперт изнутри, Сашка, наоборот, откровенен до беззащитности и напрочь лишён склонности к лицедейству. Сейчас тоже не играл. Выдержал взгляд Бориса и эти невнятные объяснения, потом опустил голову и стал ковырять ботинком выбоину в тротуаре.
Поведение обоих выбивалось из нормы, Катя видела это, но обошлась обычным женским любопытством.
– Не пойму я что-то, что с нашим Краммером! Ты не знаешь, Борь?
На этот раз Сашка даже не взглянул в её сторону, лишь махнул рукой и с видом полной обречённости двинулся в сторону распахнутых дверей Дома офицеров.
Пока мальчишки возились с мелочью, покупая билеты, Катя изнывала от нетерпения. О том, что танцы в разгаре, говорило отсутствие людей у кассы, а также на улице. Значит, искать Лёню следовало здесь, по опыту отношений с ним – рядом со сценой.
