Камил на следующее утро добрался до болотища, набитого трупами животных. Туда вела небольшая тропа, затянутая громадными паутинами во всю дорогу. Липкие нити растягивались, трещали. А пауки шлёпались на плечи или куда-то за затылок, сверкая корявыми белёсыми животами…
Воздух на болотище был отвратительный и болезненный. Комары с этого болота прилетали особенно большие и уродливые.
Какие же смерды тупицы всё-таки…
От маленьких куриных трупиков до крупных бычьих рёбер. Красная гниль усеивала берег. И болото стало красным, вязким, как кровь и гной, выжатые из тысяч ран. И в этой жиже обитало чудовище – в неё тянулся след, в ней скрывался. Сопровождавших Камила дружинников вывернуло. Да, неприятное зрелище.
Камил не представлял, как бы всё это сжечь. Поэтому просто махнул рукой: может ещё вернётся сюда для экспериментов с Изнанкой. А пока крестьянам ничего не угрожало. Вроде бы.
Камил велел старейшине поджечь болото, закидать его связками сухих дров. Только так, чтобы пожар не перекинулся на ближайшие окрестности. А затем покинул деревню, отправившись к поместью. Оставалось уже не так далеко. Неудобная тянулась дорога от городка Велены. Путь неблизкий.
Остаток пути Камил размышлял, что в лесах его полно дикостей. Это если не считать древней твари, летающей с ручной баллистой! Хельг рассказал про гигантского волка. А на границе с баронством Савохича и вовсе стоит Плесенник, из которого Лют и его культ черпает силу. Всё это Камилу хотелось немедля истребить, хоть и был он некромантом, а не святошей из Престола… всю эту мерзость.
В поместье однако не обошлось без новостей. И там Камил не нашёл себе покоя.
Ларс тут же сообщил о выкрутасах Орманда. И что теперь мелкий урод поставил в известность половину дворца о своих некромантских способностях, подняв очередную крысу самостоятельно. Служанки визжали, подпрыгивая до потолка, когда малец пугал их своей дохлой тварью. На шумиху пришла Жанна, она упрекнула своего сына в занятиях чёрной магией, на что тот ей ответил: в подземелье, маменька, таких мертвецов сотни, они подчиняются дяде Камилу и сражаются куда лучше живых – чего только стоит «Монстр»… и вообще ему дядя Камил разрешил!
Жанна удивилась. Но правильно сообразила, чем ответить. Она схватила Орманда за ухо и утащила куда-то в коридоры. Что она с ним сделала – никто не видел. Но обратно мальчик вернулся тихим и неуверенным. Явно чем-то испуганным. Жанна успешно провела с ним беседу, какую всё никак не мог провести Камил, не способный подобрать нужных слов. Ей же удалось в красках описать ребёнку, что станется с ним, с его мамой, с его дядей, и той сисястой служанкой, перед которой Орманд постоянно выделывается, если сюда прибудут инквизиторы. Всё это сопроводилось немереным количеством подзатыльников, истерическими припадками и типичными для женщин в подобных ситуациях манипуляциями. Маленький Орманд не выдержал нахлынувшего на него чувства вины. Он осознал свою ошибку. Явно. До него достучались.
Камил тоже провёл небольшой разговор с Ормандом. Спросил, откуда тот взял кровь для ритуала.
– Взял у Ерёмы кузнецова-сына… взамен на игрушку…
Орманд ограничился только служанками, которые за ним присматривали. Больше во дворе никто не знал. Камил предупредил служанок, чтобы те молчали. Чтобы никому не рассказывали. Предупредил, что у него есть способ узнать о распространении слухов.
