Этого же слуха придерживалась большая часть купцов. Всем хотелось верить, что грабителей наказал справедливый Господь. Слишком приятная мысль…
Другие же купцы, менее суеверные, списывали всё на восстание приближённых. Половина перебита, половина куда-то делась… Не удивительно, если восставшие убрались через потайной ход, который они же и обрушили! Это уже было куда логичнее, однако не объясняло, почему же ушёл сам Нарникель; и почему одержавшие победу не остались в этой крепости править? Будто в зимних лесах живётся лучше.
Третьи купцы и вовсе рассказывали небылицы о нашествии вампиров. Эти стремительные тени вполне могли обрушить свою мощь на крепость. Однако в чём же заключался тогда их интерес?
Святой Престол направил к месту высокопоставленных легатов. Но пока они добрались до Раскрисницы – в крепости уже успели прибраться и навести порядок. Легатам оставалось только выслушивать многочисленных свидетелей и верить им на слово.
Это всё, что удалось выспросить у купцов. Толков ходило много, самых глупых и дурацких. Тревожные вести разнеслись по Атлантиде, ведь всем было интересно, что же произошло в Раскриснице на самом деле.
В Лунном Герцогстве началась вспышка религиозного рвения. Преступников казнили. Крестьяне вытаскивали «ведьм» из домов. Вспыхнули высокие костры. И всё лишь бы не гневить Господа…
Кажется, пронесло. Ни слова о Миробоичах Камил так и не услыхал. Думал ли сам Родогор о причастности ослабевшего Камила? Вряд ли. Письма с унизительными извинениями тоже играли свою роль. А любой купец, которого могли допросить, и даже шпион, поведал бы, что на стенах Миробоичей после событий предыдущего лета осталась лишь жалкая горстка солдат, которых едва хватит даже на оборону, не говоря уж о походе.
Бароны «союза» в переписках радовались, что их молитвы были услышаны самим Богом.
Только Лют Савохич догадался, что это был Камил. Не зря же парень куда-то бесследно исчез, не отвечая на письма, а когда появился, то следом за ним в Горную Даль пришли и слухи.
«Это был ты?», написал Савохич, формулируя письмо неопределённо, однако, вполне понятно для Камила.
Миробоич ответил утвердительно. Пусть Савохич знает об его грозной силе.
Мертвецы были выпотрошены. Осталось ждать, когда коптильни справятся. Одним из тёмных зимних вечеров Камил собирался отходить ко сну. Поместье окутала чернота. Служанки затушили свечи в коридорах. Сделалось тихо и спокойно. Однако в дверь постучались. Кто бы это мог быть? Лиза чего-то хочет?
Камил открыл дверь и увидел сияющее личико Жанны. Баронесса облачилась в лёгкое кружевное платье. А волосы её были собраны в воистину королевскую причёску. Будто собралась на бал. Или собралась встречать самых важных гостей – так она не рядилась даже на свадьбу Велены Дубек…
Слегка пьяная. Для смелости.
– Ты великолепен, – она тут же шагнула в дверь, не давая Камилу времени отреагировать. – Знал бы ты, насколько ты великолепен!
Жанна схватила за воротник. Притянула к себе. Её кожа приятно пахла. Жанна привела себя в полный порядок.
– Что ты делаешь… – опешил Камил.
– Я влюбилась в тебя, – незаметным движением заперла дверь. Толкнула его к кровати. – Кажется, по уши!
– Жанна…
– Давно. Ещё когда ты четвертовал Иштвана, – в глазах её мелькнуло что-то хищное и томное. Бледное личико налилось румянцем. – Как ты выловил разбойников. Как ты казнил всех наших врагов… я влюбилась в тебя! В твоё жестокое лицо. В твои крепкие руки. В твой властный голос…
