– Ты сбрасывал туда живых? – спросил Камил.
– Нет, милорд! Все они были давно мертвы!
Странное дело.
Камил позвал за собой Железяк и Химеру. На всякий случай. И приказал немного отодвинуть плиту. Всплески затихли. Из образовавшейся дыры хлынул мерзенный запах десятков гниющих трупов, от которого закружилась голова. Даже Камила, привыкшего к подобной гадости, едва не вывернуло. Не зря он поручал Асупу сбрасывать бракованные обрубки. Чтобы самому не нюхать… И когда Асуп попытался сбросить вниз негодные «крылья», то услышал из темноты ямы угрожающие звуки.
Дна не разглядеть. Слишком глубоко.
Камил бросил вниз свой факел. И тот полетел, освещая неровные стенки ямы кругом оранжевого света. Факел шлёпнулся в гниль и сразу потух. Но в отсветах Камил успел различить карабкающееся к ним наверх нечто…
– Господи! – Асуп пришёл в ужас. – Что это такое, милорд?! Оно сейчас выберется наружу!
А Камил судорожно размышлял. Пытаясь придумать, что бы предпринять, что бы противопоставить чудовищу. Слишком оно показалось ему страшенным в то краткое мгновение, когда факел пролетал мимо…
Теперь было слышно только, как оно скребётся по стене. Ничего не видно. Чернота скрывала невообразимый ужас.
Оно всё приближалось и приближалось.
Железяки расположились вокруг дыры. И когда гнилое многоликое чудовище показалось совсем близко, когда высунуло свои длинные узловатые конечности наружу – Химера задвинула плиту, зажав тварь. Оно теперь не могло провалиться вниз. Но и выбраться тоже не могло. Барахталось и ревело.
Железяки принялись размахивать своими секирами, разделывая верещащее на всё подземелье чудовище на кусочки.
И под конец Химера ухватила эту тварь, да вытянула оставшийся обрубок наружу. Асуп вовремя прибежал с крепкой верёвкой, толщиной своей едва не сходившей за корабельный канат. Железяки крепко обмотали чудовище. И уволокли в коптильни, где подвесили к потолку. А Камил изучал тварь, осматривал. Даже попытался вселиться в неё, выйдя из тела, но безуспешно.
Если сбрасывать множество тел в одну кучу – иногда получается подобное. Похоже, это правило. Не из-за этого ли одни народы завели традицию хоронить мертвецов в отдельных могилах, а другие вовсе – сжигать дотла?
Через день экспериментов и размышлений Камил всё таки добил тварь. Толку от неё никакого, даже если отвезти в Перевал к дворцу князя – чудовище порубили на куски и серьёзного сопротивления оно не окажет.
Камил больше не сбрасывал негодные обрубки и тела в одну кучу. Их предавали огню в коптильнях…
Тем временем в поместье и его окрестностях продолжались строительные работы неведанных масштабов. И шпионы-купцы, проходившие через эти земли, наверняка заподозрили неладное и обо всём доложили князю. Крестьяне не раз рассказывали, как их расспрашивали любопытные торгаши.
Среди пришедших на работу крестьян Камил подметил особого силача. Огромный в плечах, с руками толще, чем у некоторых были ноги. Он отрывал от земли, казалось бы, неподъёмные тяжести.
И там, где требовалось четыре работяги, Микула Селянович – так звали силача – справлялся один.
– Горб не вылезет? – поинтересовался у силача Камил.
– А что поделать, барин. На земле богат не будешь…
– Не желаешь в дружину мою? Дури в тебе много. Почему не пошёл на службу?
– Хозяйство, да семья…
– Перевози их ко мне в замок. Такому силачу и его семье не грех жильё дать. Бедствовать не будете, только ратному делу должен будешь обучиться, да с врагами биться. Силы в тебе немерено, вижу. Слышал, что с одного удара убиваешь задир…
