– Все вассалы будут биться против иноземцев.
– Это смотря как поставить вопрос. Князь Искро всем осточертел.
– Князь Искро всем осточертел и вообще – он ублюдок, – согласился Ларс. – Но он «свой» ублюдок. А что за рыцари придут топтать наши земли – никто толком не знает. Они для всех здесь чужаки. Даже для меня. Пригласив на свою землю чрезмерно сильного «союзника» мы рискуем сами потерять власть. Да и в письме всё… достаточно плачевно.
– Что там?! Давай уже перейдём к нему, мне надоело ждать!
Ларс передал письма. И коротко рассказал, о чём же там написано – потому что написано там было немало.
После едва не свершившегося покушения и после увиденных под самыми стенами Перевала рыцарями Престола, князь Искро всё же написал Хартвигу ответ по поводу «переговоров».
Но в отправленном письме приличными были лишь предлоги.
Хартвиг в ответе на это полное гнева письмо яро отрицал какое бы то ни было вмешательство Престола в дела княжества. Он даже устроил взбучку лордам Престола, вызнавая у них, кто бы мог это сделать. Но так и не нашёл виновных. Это ведь было никому не нужно – Святой Престол с Горной Далью даже не граничит. Только у Нойманнов там имелись земельные интересы.
Князь обвинил Нойманнов в покушении, что для него было вполне логичным после недавних неповиновений и казни его шпионов, о которых князь в письме, конечно же, не сообщал.
А Хартвиг обвинил князя в провокациях, в его желании развязать войну после «дешёвого театрального выступления, организованного им же». И намекнул, что не останется в стороне, если князь перейдёт к воплощению своих угроз.
Об отмене Долга для городка Велены уже не шло и речи, в письмах обсуждалась только возможность серьёзного противостояния между князем и Нойманнами… Причём на языке далёком от дипломатического.
А угрозы князя заключались в том, что он – в приступе своего великодушия, не иначе – даёт немного времени Велене и Вальдемару, чтобы те добровольно покинули Горную Даль вместе со всеми своими иноземными прихвостнями. И тогда они избегут кровопролития. Он писал на языке, не свойственном аристократу, что баронство Велены захвачено иноземцами. Напомнил, что свадьба баронессы свершилась без его ведома и благословления, посетовал на своё бездействие, но сказал, что после покушения на его жизнь, организованного Престолом, он больше не будет бездействовать. Что непременно вернёт баронство под свою власть.
– Будет война, – сделал вывод Камил. – И это прекрасно…
– Война не может быть прекрасной.
– Но пока всё идёт не по самому наихудшему для нас пути. Князь Искро расшибёт свою башку об Святой Престол – или хотя бы об одного Хартвига, который придёт на помощь своему сынишке.
– Будет тяжело.
– Нам всегда тяжело. Особенно с новым Долгом. Выхода у нас нет. Только противостояние… Что-то изменилось в поместье за период моего отсутствия?
К началу сентября в замок со всего мира стянулось немалое наёмничье войско, которое теперь возглавлял Угрюмый Зак. Прибыла сотня арбалетчиков. А Заку удалось собрать из старых знакомых ещё сотню воителей: конных и пеших, примерно в равном соотношении. Недурно, однако Камил рассчитывал на большее. Под руководством знаменитого Зака люди хотели сражаться, им обещали хорошее жалованье, но на стороне слабых биться мало кто решался.
Однако стены замка существенно окрепнут, особенно после прибытия арбалетчиков.
Камил старался изолировать наёмников от жителей поместья и дружинников, чтобы избежать излишних конфликтов, но Зак внимательно следил за дисциплиной. А Камил поглядывал, как бы наёмники не учудили чего – их в замке было больше, чем дружинников. А чужакам он не особо доверял – мёртвая дружина стояла всегда у самого входа в подземелья, наготове; Железяки бродили поблизости.
