Темноборец - страница 2

Эту боль, в которой растворяется наркотическая эйфория, доставляют тонкими сверлами, изготавливаемыми по спецзаказу Небесного Совета. Сверление проводят с хирургической точностью, чтобы доставить Паладину болевые ощущения, при этом не повредив его мозг. Если сверло войдет слишком глубоко, в лучшем случае не будет предсказания, в худшем – Паладин скончается на месте.

Впрочем, последнего сверления это не касается. В преддверии Дня прощения можно схалтурить, позволив сверлу войти чуточку глубже. Небесному Совету сыграет на руку, если мозг предсказателя повредится. При должном уходе Паладин сможет прожить отмеренные ему три дня, а впечатлительному народу, который столпится на Красной площади в День прощения, предъявят истощенного и умирающего пастыря, чтобы суть праздника сделалась очевидной.

День прощения, по сути, является днем казни Паладина. Хотя, это, конечно, позиционируют не как казнь, скорее, как отпущение грехов, помилование и сострадание – этакую эвтаназию. Как убийство не назови, все равно оно остается убийством.

В День прощения разумным существам объявляют, что их грехи прощены. Паладин готов в одиночку нести ответственность за все общественные пороки. Он принимает чужую боль на себя. Он мессия. Пророк. Всемирный источник Демиурговой благодати.

«Звучит красиво, но основано на гольной математике», – подумал предсказатель. Ему-то теперь известно, что темноборческие аналитики и статисты посвятили не одну научную работу определению средней рациональной продолжительности жизни Паладинов. Они строили графики, а затем их аппроксимировали. Они считали по сложным формулам. Им нужно было показать разумным существам, что Паладины бессмертны для бесконечности, и отправить их на Небеса может только Обряд Прощения, санкционированный Небесным Советом. Им нужно укрепить веру разумных существ в темноборцев.

Последнее видение перед Днем прощения всегда самое яркое. Паладин вправе никому его не рассказывать. Он открывает мир для себя.

Мысли Паладина замедлились на секунду, а затем снова ускорились. Только на себе самом, погрузившись в самокопания, он смог удержать беспокойный взор третьего глаза.

Чудовища поднимаются на поверхность земной тверди. Они уже у Кремля. Это не те существа, которых мы знаем. Они из другого мира. Из мира, что снизу. Андрей. Темноборец по имени Андрей. Это важно.

Паладин знал, что на этот раз он столкнулся с чем-то неординарным. Его предшественникам не являлись подобные апокалиптические видения. Он должен обо всем рассказать. В противном случае, миру придет конец.

Колдун лежит на полу. Все колдуны подлежат истреблению, и этот уже почти мертв. Паладин давно видел его в своих снах, но только сейчас представлял отчетливо. Престарелый волшебник со сверкающими глазами корчится на полу, извиваясь змеей и похрипывая. Мимо него проходит молодой темноборец, и между ними сверкают гневные искры. Юноша достает пистолет и прикасается к холодному металлическому курку. Он не уверен, что стоит спускать крючок, но все-таки на него нажимает.

Нет, он не выполняет свою работу. Для него это личный мотив. Убийство ради отмщения за убийство.

Дощечка! Скрижаль! Вот, что действительно важно!

Разговаривать сил уже не было. Язык онемел, и Паладин не стал звать на помощь. Он решил сделать все сам. Предчувствия было достаточно, чтобы действовать.

Паладин достал из носа медицинскую трубку для энтерального питания и вставил ее в свежую дыру в черепной коробке. Второй конец трубки он опустил в стоящую перед ним алюминиевую миску. Негоже раскидывать собственные мозги по лощеному кремлевскому полу. Шаркающей походкой Паладин двинулся по коридорам Кремля. Каждый шаг давался ему с неимоверным усилием. Мешали не только физические недуги, но и сбивчивые, неугомонные, мельтешащие мысли.