Кто же ты, Ленсар? Вампир… Слово звучало непривычно и пугало неизвестностью.
Но я предельно точно поняла, что спасет его. Кровь. Те первые видения с ним были связаны с кровью. Шея отозвалась фантомной болью, напоминая о видениях. Солнце… неужели мне суждено погибнуть под клыками зверя?
Но страха, того ужаса, от которого я пряталась под одеялом, не было. Глупая. Мне бы думать о своей жизни, а не о губах снарра, которые должны коснуться моей кожи.
От этой мысли я едва устояла на ногах. Я ненормальная, сумасшедшая. Мало того, что позволила себе увлечься солнечным эльфом, так еще и проклятым.
Догадываюсь, что за лекарство ему давали дома. Донорскую кровь. Хм, вряд ли ее было много, и вряд ли кто-то от этого пострадал. Если я наберу немного своей…
Я молнией метнулась на кухню за ножом и кружкой. Прикусила губу, когда лезвие обожгло ладонь. Тяжелые маслянистые капли падали на жестяное донышко. Слишком медленно, слишком мало. Я сжала руку в кулак, чуть не закричав от боли, но процесс пошел быстрее.
Возможно, этого хватит. Перевязала ладонь найденной тряпицей и поднесла кружку к губам Ленсара.
Только бы подействовало, только бы… Солнце, это же снарр, а снарры всегда были твоими любимыми детьми. Помоги!
Мне пришлось приподнять голову больного и насильно разомкнуть челюсти.
Опоздала… Неужели я опоздала?! Ленс не реагировал. Сам он был белее мела и напоминал прекрасную мраморную статую.
Случайно коснулась его руки и поразилась холоду. Да он едва дышит! Нагнулась к лицу ниже, держа тонкое блюдце. Спустя полминуты оно слегка помутнело.
Положила ладони на грудь снарра, и сквозь рубаху с трудом ощутила движение жизни. Сердце едва билось.
– Ленсар! Если ты меня слышишь! Не смей!
Собственный голос показался слишком высоким, срывающимся и каким-то незнакомым.
Что же мне делать?
В отчаянии сорвала повязку и приблизила к его губам дрожащие пальцы. Ближе, еще.
Сердце рвалось из груди, так, что его неистовства хватало на двоих.
Но ничего не происходило. Рука упала плетью, и я сползла на деревянный пол. Мой дар бесполезен. Все краски потускнели, мне впервые открылся полный смысл этой книжной фразы.
– Милорада…
Я чуть не подскочила – как Ленс умудрился оказаться рядом? Копируя мою позу, потянув колени к подбородку? Плечом к моему плечу? Но это не главное.
– Ты жив!
Заглянув ему в глаза, я отшатнулась – они были ало-багровыми, как и кровь на его губах.
– Мила… Ты вкусная, – голос его, но взгляд чужой. Незнакомый.
И интонации тревожат неведомые струны внутри меня. Понимаю, что не убегу при всем желании, что сейчас снарр ловчее и быстрее, чем когда-либо. И его лицо так близко к моему.
Красивые пальцы откинули мои волосы с плеча, крылья носа едва заметно трепетали. Снарр был прекрасен противоестественной, пугающей красотой.
Я забыла, как дышать, когда его губы коснулись жилки на моей шее.
«Ленс», выдохнула я мысленно, потому что тело мне не подчинялось. Если бы я не сидела у кровати на дощатом полу, а стояла на ногах, то наверняка пошатнулась бы и упала.
Его лицо было нереально близко, я могла касаться мягких волос и мраморно-белой кожи, но не смела.
В какой-то момент давление губ стало сильнее, вызывая рой мурашек, и я закрыла глаза. Лучше бы я этого не делала! Легкие прикосновения перешли в откровенно дразнящие, он… смаковал каждый участок моей кожи, открытой платьем. Хорошо, что круглая горловина на шнурке довольно высока, но не успела я этому порадоваться, как Ленс рванул завязки, обнажая мое правое плечо.
