Он, конечно, обрадуется. Но вот мама…
В дверь постучали.
– Можно, – буркнул Крест.
Скрип, шорох подола – служанка. В специальной, сшитой на заказ, униформе: точь-в-точь, как в фильмах и книгах про викторианскую Англию. Даже с чепчиком на волосах.
– Кристиан Кириллович, у меня распоряжение…
«…позвать вас к завтраку, бла-бла-бла… Сколько раз твердил, не говорить моё отчество!»
Это было бесполезно. Служанка попугайчиком заучила когда-то сказанное.
«Шаг вправо, шаг влево – расстрел».
И продолжала тыкать носом в его якобы благородное происхождение.
«Кристиан Краснобородов, золотой сыночек бизнесмена из ТОП-а. Из жо…»
Деликатное покашливание прервало мысль.
Крест мысленно вздохнул. Отработанным движением завязал удавку-галстук – на всех посиделках с отцом требовалось выглядеть первоклассно – и вышел в коридор.
Да только сразу остановился, бросив взгляд на дверь дальней комнаты.
Душу скрутила тоска.
«Милая, как ты там?»
– Кристиан Кирилло…
– Да иду я, иду! – немедленно огрызнулся Крест – и вдруг умолк от нежданного укола страха. И презрения.
Да. Именно так. Презрения.
К себе.
«Неужели начинается? Неужели, и я таким буду?»
Замычав, как от боли, Крест пошёл к лестнице. Голос внутри опять расшалился. Стал науськивать – подло, гаденько так: «Щипни эту дуру, щипни с вывертом! Повтори, как тебя звать! Пусть поймёт, кто в доме хозяин!»
Крест отмахнулся, постаравшись переключить ход мыслей. Ковровая дорожка мягко пружинила под ногами – будто по траве идёшь. В саду, что любила мама.
Крест сжал зубы крепче.
Он побежал бы к ней! Ластился бы, как бездомный щенок! Прибежал бы к ней первым делом!
Но первым делом всегда оставался отец.
Отец. Гадкое, хуже матерного, слово.
Но ничего, ничего. Как там говорят хитрые бизнесмены? С утра пораньше нужно съесть лягушку, то есть сделать самое трудное и противное дело. А там уж всё пойдёт как по маслу…
Крест спустился в холл и почти лоб в лоб столкнулся с тощим человечком, что спешил навстречу.
– Кристиан Кириллович!
«Адольф Гитлерович!» – мгновенно окрысился внутренний голос.
– Здрасьте, – холодно приветствовал Крест.
Врачишка подобострастно улыбнулся, залебезил сладким голоском. Мол, как вы повзрослели, возмужали и тэ пэ…
Чернявый, низенький, он до ужаса напоминал фюрера своими усами щёточкой. Имея степень доктора наук и массу всевозможных наград, врач этот издавна был домашним лекарем семьи Краснобородовых. Именно он и его команда чинили сломанную игрушку-жену после всех её бед. И, разумеется, держали язык за зубами. Ведь платили им отменно.
«Сволочь. Продажная шкура», – с тяжёлой яростью подумал Крест. Поставил мысленную пометку: «Ввести нового перса. Ввести – и прибить». И, надменно кивнув, быстрым шагом двинулся дальше.
Казалось, из столовой тянуло серой. Смрадный тяжкий запах драл ноздри, точно стальные крюки.
Крест вдохнул и выдохнул.
Нервы. Глюки. Враньё.
Улыбку пошире, взгляд ангелочка.
«Вперёд, Крест».
– Доброе утро, папа!
Белозубый ответный оскал. И осечка:
– Доб…
Похоже, с улыбкой вышел перебор: кожа натянулась так, что багровая корка лопнула. Губу защипало, потекла кровь.
– Кристиан! Что за…
– Всё о'кей, пап. Чуток зацепили, подрался вчера. Ерунда, царапка.
– Ерунда?
– Угу. Я всех побил.
Отец, привставший было со стула, медленно опустился обратно. В нордической синеве его глаз промелькнула гордость.
Ещё бы. Единственный сын. Любимчик.
Наследник.
…Что боится и ненавидит его. Всеми фибрами души.
