На мангале сочились и дымились красно-розовые шашлыки. Андрей Греков переворачивал шампура. На газетах была разложена нехитрая закуска и запивка. Пили красное вино из пластмассовых стаканчиков. Стаканов и Антон сидели на раскладных стульях. Позади них в шести шагах плескались о песчаный берег мелкие серебристо-серые волны пруда.
– Люблю это место. Благодатно тут и уютно, – заметил Греков.
– Андрюх, а ты почему одинокий? – спросил Стаканов и захрустел солёным огурцом. – Идейный холостяк?
– Что-то типа того, – подтвердил его гипотезу Антон.
– Я не имею ничего против брака, но у меня ни с кем ничего не получается, – сказал Андрей. – Хотя, честно говоря, не верю я в эту штуку, которая называется браком. Однажды я опросил всех своих женатых друзей: счастливы ли они; и ни одни из них не ответил утвердительно.
– Брак, Андрюша, это работа, – сказал Антон.
– Работы нам и так хватит до конца дней, – заметил Андрей. – Стоит ли её ещё добавлять в священные часы досуга?
– А ты, Саш, чего не женишься? – спросил Антон.
– Хлопотное это дело. Надо ещё денежек подзаработать, в карьерке подрасти немного.
– Цинично, но справедливо, – согласился Антон. – Неужели всё это, в самом деле, так зависит от толщины твоего кошелька?
– Ну, ты даёшь, Антоха, я удивляюсь, что ты в таком возрасте только начал это понимать, – сказал Стаканов.
– Да, давно я всё это понял, только противно как-то всё это принимать. Ум принимает, а сердце не хочет. Ведь все же хотят, чтобы их любили не за что-то, а просто так. Разве я не прав? – не мог успокоиться Антон.
– Нет, конечно, не прав. Мы – общество, люди; и отличаемся от животных тем как раз, что у нас так заведено, что надо сделать что-то, чтобы тебя заметили и полюбили или стать кем-то. Это у глупой молодёжи только так бывает, что одна глупая барышня может полюбить особь противоположного пола с такими же умственными данными только за смазливую морду. Мы же люди развитые умственно и имеем цели, поэтому у нас свои правила, не то, что у этих дикарей. Он – работяга алкоголик, женой и детьми не занимается; она тоже та ещё щтучка – иногда сидит с подружками в компании с рюмочкой водки и сигареткой в зубах. И живут они от зарплаты до зарплаты, а дети растут, как трава в поле, – сказал Стаканов.
– Ты умный Стаканов, хоть циник и карьерист, – сказал Антон. – А насчёт рюмки водки и сигаретки в зубах – да все бабы такие, у всех свои подруги перед которыми надо повыёбываться, если что или в жилетку поплакаться.
– Да не все, – не согласился Стаканов. – Есть же такие, которые ходят на йогу и в консерваторию.
– Ты себе наверно из таких будешь выбирать.
– А то.
– Что-то Андрей всё молчит, – заметил Антон. – О чём думаешь? О переустройстве мира?
– Почти. Мир переустроить не удастся, но наше министерство я бы переустроил.
– Каким же это образом?
– Сделал бы его работу более эффективной. Например, нужно какой-то компании получить лицензию для того, чтобы она могла работать; и у неё не возникало никаких препятствий для её получения, если у неё всё в порядке. Надо чтобы решение этого вопроса не зависело от доброй или злой воли одного отдельного человека. И у меня уже есть кое-какие идеи по этой теме.
– Никому это не нужно, – сказал Антон.
Антон посмотрел в дверной глазок. Лариса упорно с силой вдавливала кнопку звонка. Подумав ещё минуту, Антон открыл дверь.
Лариса резко вошла и бросила белую дамскую сумку в Антона. Антон поймал её, прижав к груди.
