– Пускай у них похожие черты, но на мой взгляд этого недостаточно, чтобы с уверенностью заявлять! – сопротивлялась до последнего Кассандра. – И потом, что скажешь о возрасте? Этому едва двадцать три можно дать, но никак не под тридцать. И ты еще хочешь, чтобы я поверила?
К их спору прислушивалась только одна Тишина. Хотя прислушиваться – не самое подходящее слово для глухонемой женщины. Она скорее наблюдала. Армель, едва закончив приготовления, отправился к Гисфел. Что-то чародейке подсказывало, он заторопился к ней вовсе не в стремлении быстрее закончить с делом. Что же касается Катарины, то она спала, равно как и тот, о ком разгорался спор. Смотреть на перебранку этих двоих было так забавно…
– Вообще-то мне показалось, что его лицо изменилось, – немного растерялся Ладан, едва осознав, что Кассандра этого не заметила. Возможно, показалось. Однако он был уверен в собственной правоте, потому продолжил с еще большим напором: – Ладно, оставим лицо в покое. Его шрамы говорят сами за себя. Присмотрись к ним, к его телосложению! Сомнений быть не может!
– Мне не приходилось видеть его голым! – разозлилась Кассандра, чувствуя, как горят щеки. – Понятия не имею, где и какие у него там шрамы.
– Зато я их видел. Могу с уверенностью заявить, что это он.
– Тебе не кажется, что твои слова даже звучат абсурдно? Узнать человека лишь по шрамам. Будь он Реннетом, Катарина первой бы почувствовала! Она любит его, понимаешь?
Неожиданно, но на эту атаку сереброволосому магу не нашлось чем ответить. Его самого очень беспокоило данное обстоятельство. Из всех четверых, не считая Армеля, даже в глаза не видевшего Реннета, шанс узнать наверняка был только у Катарины. Но ведьма никоим образом не отреагировала на него при их первой встрече.
– В любом случае, точки ставить рано, – произнес наконец Ладан. – Ты сама слышала, он обращался к Катарине так, будто знал ее.
– Точно, еще кричал, что убивал ее множество раз, – чародейка, не зря получившая прозвище Непримиримая Крепость, не позволила оставить все как есть. Она прямо заявила: – У этого парня налицо сумасшествие в завершающей форме.
– Верно!!! – щелкнул тот пальцами, будто додумался до чего-то.
– Что еще?
– Признаки психологической нестабильности. Помнишь, лидер говорила, что его сознание поломано, разрушено, разбито? Не может ли это стать причиной того, почему она его не узнала? Я подробно изучал способности мистиков и ведьм. Готов поклясться, она не проникала глубоко в его сознание. Напряжение битвы тоже сыграло свою роль. Она могла ошибиться, ведь разумом он и на человека-то не похож.
Нехотя, но чародейке пришлось признать доводы лекаря. К тому же, никто кроме самого Реннета не знал, куда попал он после смерти. По заверению Катарины, точно не за Пределы. Куда же именно?
Тишина и Ладан присматривали за спящими. На всякий случай, парня сковали прочной цепью, найденной у лучницы. Кстати, откуда у нее цепь?
К худу или к добру, первой признаки жизни начала подавать их лидер. И вполне ожидаемо, она была далека от благодарности к своим подчиненным, усыпившим ее, словно буйного зверя.
Впрочем, остаточный эффект яда сделал свое дело, не позволив ей выйти из себя. Предположения Ладана, все до одного, были ею услышаны.
– Ты считаешь, что мы видим перед собой Реннета, не так ли?
– Д-да, – не очень уверенно ответил тот.
– И хочешь, чтобы я проверила твои гипотезы?
