Где-то в глубинах сознания шевельнулось искреннее удивление от столь циничного подхода к чужим жизням, но я с легкостью от него отмахнулся – вокруг был чересчур жестокий мир, чтобы упорно размазывать по лицу розовые сопли, играя в преисполненного добродетели святошу. Мне требовалось в кратчайшие сроки стать как можно сильнее, а война являлась для этого самой лучшей площадкой из возможных. Причем абсолютно легальной.
Несмотря на стойкую внутреннюю убежденность в том, что путешествие к южным берегам является оптимальным выбором, я еще час обдумывал различные варианты, стараясь учесть все мало-мальски важные детали. Но затем принял окончательное решение, упаковал рюкзак и вышел из комнаты.
Арендовать лошадь мне не удалось ввиду слишком низкого кредитного рейтинга и связанного с этим неподъемного залога, поэтому добираться до Алса-Хамры пришлось своим ходом. Впрочем, это не стало глобальной трудностью – спустя несколько часов неторопливой ходьбы я увидел впереди знакомые стены, а еще минут через двадцать заплатил дежурившим у ворот стражникам традиционную пошлину и оказался в городе.
Смотреть на беззаботно гуляющих по улицам и без опаски заходящих в дома людей было довольно-таки странно – несколько проведенных в Рахалле дней накрепко вбили мне в голову, что любое открытое пространство может выдать тебя врагу, а любое здание может стать смертельной ловушкой. Вернуться же к нормальному восприятию мира спустя всего двое суток после пережитой в долине заварушки оказалось чересчур сложно.
– Красавчик, хочешь развлечься?
Я с трудом оторвал взгляд от болтавшейся на соседнем здании вывески, после чего уставился на задавшую вопрос женщину. Та оказалась весьма симпатичной, но неряшливо сделанный макияж, темные круги под глазами, а также потрепанное платье серьезно портили общее впечатление. Равно как и вполне очевидный социальный статус незнакомки.
– Тридцать серебрянок, – без лишних церемоний продолжила собеседница. – Но для такого ладного парня могу сделать скидку. Двадцать пять.
– Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз.
– Не знаешь, от чего отказываешься, красавчик.
– Знаю, но сейчас некогда. Извините.
Кое-как отвязавшись от назойливой путаны, я еще немного погулял по городу, а затем решился и свернул в сторону казарм. Желание рассказать о произошедшем в Рахалле было слегка иррациональным, однако мне очень хотелось это сделать – то ли ради официальной индульгенции, то ли ради проверки уровня своей безнаказанности за совершенные убийства.
Наверное, подобные чувства испытывал незабвенный Раскольников.
– Добрый день.
– Добрый, – согласился дежуривший у входа часовой. – По какому делу?
– Мне нужно рассказать о нападении.
– Чего? – лицо стражника отразило максимальную степень удивления. – Здесь, у нас в городе?
– Нет, в долине.
– А, понятно.
– Меня решили...
– Стой, стой, – воин поспешно вскинул руку, обрывая мой рассказ. – Мы занимаемся городом, ясно? Если вам приспичило поцапаться в долине, то это ваше дело. Хоть поубивайте там друг друга.
– Да, мне пришлось убить несколько человек.
– И что?
– Ну... не знаю. Думал, это важно.
– Ты ошибся.
Нужная мне индульгенция была получена в кратчайшие сроки, но легче на душе от этого не стало. С другой стороны, теперь у меня не осталось ни одной вменяемой причины для того, чтобы терроризировать собеседника своими признаниями и откровениями.
– Ладно. А вы не подскажете, как можно добраться до побережья? Слышал, туда сплавляются по реке?
