А из-за Волги вынырнуло темное облачко, не больше мыльного пузыря. Изредка цепляясь за острый луч солнца, оно стремительно приближалось к городу, волоча за собой по земле неровную серую тень.
Обстановка перед зданием бюро СМЭ – с взбудораженной толпой и забитым машинами пустырем – напоминала состояние перед футбольным матчем. И среди всего этого столпотворения мелькал человек, который всегда находился там, куда его не звали, человек, готовый распоряжаться всеми на свете похоронными процессиями, и который был бы счастлив, если бы они шли безостановочно, – то был Антон Шавликов. Придав физиономии надлежащее выражение усталости и печали, он кочевал от группы к группе, что-то важно говорил, спрашивал, советовал, в общем, – был в деле.
Не увидев Солодовникова, Андрей спросил у людей, с которыми тот общался, где его можно найти. Те ответили, что в офисе. Тогда Андрей вернулся в регистратуру и позвонил в офис. Солодовников назвал номер машины, стоявшей на улице, к которой надо было подойти и сказать, чтоб отвезли. Дождавшись Самойлову, Андрей так и сделал, предварительно отпросившись у начальства.
Солодовникова на месте не оказалось, но бывшие там люди подсказали, где его можно найти. Водитель, проехав квартал по улице Чуйкова, свернул на улицу Гагарина, и, преодолев еще два квартала, повернул во двор и остановился у подъезда. У входа стояла группа людей, среди них были Арина Кондаурова и Юрий Солодовников. Увидев Андрея, Юрий сразу же направился к нему, Арина осталась стоять, обнявшись с пожилой женщиной. Плечи вдовы содрогались от рыданий. Солодовников принял от Андрея ключ, подошел к Арине и легонько коснулся её плеча. Она обернулась, и, увидев ключ, кивнула.
На одно мгновение Андрей увидел её заплаканное лицо, её покрасневшие, опухшие, безжизненные глаза. Солодовников коротко поблагодарил его и вернулся к Арине. Отпустив водителя, Андрей пешком пошел домой.
Подул прохладный ветер. Темное облачко, достигнув города, собрало все тучи Поволжья и разрослось до огромных размеров. Небо вмиг набросило на себя серо-белый покров. Примчавшийся из далеких степей ветер налетал на зонтики летних кафе, подхватывая их, как джигит на всем скаку. Затрещали, ломаясь, ветви, загромыхала жестяная кровля домов.
Еще изредка прорывались сквозь низко нависшие тучи тусклые лучи солнца, но уже свирепо сверкнула молния. Раскатисто загрохотал гром. Из-за угрожающего рева грозы, отдававшегося эхом в каменных лабиринтах города, не было слышно ни криков прохожих, ни сработавших, как по команде, автомобильных сигнализаций.
Внезапно из распушившихся облаков упала ледяная горошина. И пошел плясать градопад. Путаясь в шумевших ветвях, горошины мгновенно превращались в ледяные орехи, и с дикой силой падали на землю, стучали по крышам машин, барабанили по стеклам. Град, обманчиво сверкая алмазиками, засыпал город, обдавая его холодным дыханием бури. Ледяные шарики с нараставшей силой, словно каменные, били по крышам, по стенам, подпрыгивали на асфальте.
Когда Андрей, промокший насквозь, будто вынырнувший из озера, и побитый градом, прибежал домой, то увидел, что вся семья, собравшись у окна на кухне, наблюдает за шалостями неба. Отец встретил старшего сына с притворной озабоченностью:
– Прямо скажу, Андрей: твоя голова из камня, иначе как уцелел?!
* * *
Это было на следующий день. Андрей уже собирался домой, когда в санитарской появился Трезор и сказал, что Солод хочет его срочно видеть для важного разговора. Трезор вкратце рассказал последние новости. Откуда-то стало известно, что убийство спланировал Оганесян, конкурент. Вчера вечером его дом взорвали, он погиб вместе с семьёй. Его люди наверняка будут мстить, «офис» на осадном положении.
