Темные изумрудные волны - страница 42
– Тебе нужно было пройти интернатуру и работать здесь экспертом, – сказал заведующий. – Квалифицированная работа помогла бы тебе стать человеком. Для тебя будет лучше, если ты немного отдохнешь, созреешь для принятия нужного решения, пройдёшь специализацию, – ещё не поздно. Тогда мы с тобой встретимся и поговорим.
Наконец мысли собеседников хотя бы в чем-то совпали. Но Андрею было обидно, что не он сам уходит, а наоборот, уходят его. Он начал сопротивлялся, изображая недовольство и отчаяние, просил, взывая к лучшим чувствам, делая тем самым процесс увольнения необратимым. Для Бориса Ефимовича Фурмана, по сути своей человека слабого и мягкосердечного, не было на свете более изысканного удовольствия, чем то, когда ему давали почувствовать, какой он злой. Когда он распекал подчиненных, то боль его истерзанной души расслышал бы даже глухой. Давая ему жесткий, эмоционально выраженный отпор, можно было загнать его в раковину и заставить пожалеть о своих действиях, вызвать раскаяние – если не сиюминутное, то запоздалое. Он часто менял свои жестокие решения, принятые в отношении людей со здоровой, не ранимой психикой. Но стоило Фурману подумать, что он делает кому-то больно, он уже не мог остановиться, и доводил экзекуцию до конца. Доставив ему такое удовольствие уже тем, что настаивал на несправедливости увольнения, переживая и расстраиваясь при этом, Андрей написал заявление. После длинной череды фальшивых заявлений настал черед настоящего. Театральным жестом бросив бумагу на стол, Андрей вышел из кабинета заведующего, хлопнув дверью.
Глава 8
Начинались уже сумерки, когда Андрей с Вадимом встретились на Площади Павших Борцов, у входа в ресторан «Волгоград». Широкий бульвар, в центре которого находится памятник героям Гражданской войны и Сталинградской битвы, был еще не полностью прибран после града, побившего ветви деревьев и разметавшего мусор.
Засмотревшись на почетный караул, маршировавший от Вечного огня через дорогу, Вадим Второв споткнулся о лежавшую на тротуаре ветку каштана.
– Мазафака!
Наблюдая за девушкой в зеленой униформе, руководившей движением четырех караульных, Андрей спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Хороша Маруся! Намять бы ей пилотку.
– Маньяк!
Они прошли в вестибюль ресторана и поднялись по широкой лестнице. В полупустом зале, огромном, с большими окнами, массивными хрустальными люстрами и аляповатыми картинами, их встретил администратор и проводил к столику.
– Помнишь, как мы тут офигительно погуляли, – зимой на втором курсе?!
В ответ Андрей расхохотался – конечно, было, что вспомнить. В этот пафосный ресторан они пришли компанией из десяти человек со своей водкой. Официантка заметила, и потребовала, чтобы студенты выбрали ассортимент на крупную сумму, иначе она позовет охрану. Она заставила взять черную икру и деликатесы. Легкомысленно все согласились, но, когда стали рассчитываться, оказалось, что денег не хватает. Был большой конфуз и разборки с охраной. Неожиданно всех выручила Маша Либерт – она увидела кого-то из знакомых и стрельнула денег. Потом выручали её…
– Сегодня мы без Маши, – заметил Андрей. – Нам есть, чем расплатиться?
– Не дрейфь, дружище! Сегодня я банкую.
Андрей взял в руки меню.
– Тогда я заказываю все самое дорогое.
– Мы бы заработали больше, если б не твой страх вагины.
– ?!
– Если б ты оприходовал Таньку, бюджет проекта был бы меньше. Мне пришлось платить Шалаеву.