– Улетел парашютист, – язвительно проронил мент, отбросив в сторону обрубок графина.
– Что? Получил быстрее? – замахнулся он кулаком на напарника, но ударить не решился.
Лжеправоохранители вернулись в номер. Их напарница поспешно одевалась. Застегнув блузку, она обшарила карманы пиджака мужчины и нашла там кошелек. Улов оказался небольшой, всего несколько купюр. Девушка сунула их себе в сумочку, и продолжила одеваться.
– Жан, ну чо там? Есть лавэ? – заинтересованно спросил ее верзила-мент.
– Дебилы, вы чё так рано приперлись? – помедлив, выдала вместо ответа девушка.
– Его спроси, – мент снова замахнулся на напарника, – Боялся, мужик тебя чпокнет.
– А ты на что? Мозги не включаешь? – одевая туфли, хлестко упрекнула мента девушка, – или ты только кулаками мастак?
– Не… Ну я.., – промямлил верзила, – А, может, сами тут поищем? Где-то же спрятал этот жлоб свои бабки.
– Ты, Гена, совсем дурак или наполовину, – распрямилась девушка, – Валить от- сюда надо. Срочно. Или ты настоящих ментов будешь дожидаться?
– Жанна права, надо уходить, – поддержал девушку паренек-дружинник.
Он нервничал, говорил отрывисто, и его армянский акцент проявлялся особенно явно.
Гена на удачу открыл прикроватную тумбочку, заглянул под матрац кровати. Денег нигде не было.
Паренек-дружинник открыл входную дверь и остановился, ожидая товарищей. Гена прихватил со стола бутылку коньяка, и гоп-компания покинула номер.
По служебной лестнице они спустились этажом ниже к кабинетам сотрудников гостиницы. Рабочий день давно окончился, паренек-армянин огляделся по сторонам, и, убедившись, что их никто не видит, отомкнул дверь кладовой.
Компания проскользнула внутрь служебного помещения. Согласно дверной табличке это была кладовая, но там имелся и стол, и диван, и даже холодильник.
– Жан, ну так что насчет лавэ? Надо бы поделить, – с порога предложил девушке «мент».
– Поделим. Обмундирование сдавай, – оборвала его напарница, – Или ты так пойдешь? – кивнула она дылде на его ментовский наряд, – Одно слово: баклан. Не мог даже правильные шузы одеть, в кедах приперся. Из-за тебя спалились, – ткнула Гену в грудь Жанна.
– Это не я. Циркач мелкие туфЕли притаранил, пришлось свои кеды оставить, – оправдывался Гена, списав прокол на некоего Циркача.
Жанну такое объяснение не устроило, он хмыкнула и, пока Гена переодевался в обычную одежду, пересчитала украденные у вахтовика деньги.
Решение, как их разделить, она приняла единолично.
– Мне полтинник, Циркачу стольник, а вам с Арой по тридцатке, – вручила она 60 рублей Гене.
От такого распределения добычи Гена аж присвистнул:
– С фига это? Мы работаем, Циркач где-то отсиживается. И тебе почему это больше?
– А потому, – не вдаваясь в объяснения, отрезала Жанна, – Или ты вахтовиков снимать пойдешь? А…?
Гена спорить не стал, сунул скомканные купюры в карман брюк и туда же попытался втиснуть прихваченную им бутылку коньяка, но Жанна вырвала трофей у него из рук.
– Это Циркачу, – водрузила она коньяк в центр стола.
Гена снял со стеллажа коробку и сложил в нее ментовскую форму. Жанна добавила в нее свою часть антуража – туфли на высоченных шпильках, красную кофточку, и браслетик под золото.
Теперь она надела берет, на ноги полусапожки, а поверх бежевой водолазки – неброский плащ. В таком наряде она походила уже не на секси из ресторана, а на скромную студентку.
Гена тоже перевоплотился кардинально: в заношенном свитере и вытянутых на коленях штанах он вернулся в свой привычный образ уличного хулигана.
