– Ничего за них, за этих битых, не дают. Увольняют их. Вы там, Кира Юрьевна, посмотрите, много заявлений на ваших – обсчитывают, водку в графинах разбавляют. Посмотрите.
– Это я отрегулирую. Проверку когда ждать?
– Дня два-три и начнем, – соединил пальцы в замок Ткаченко.
Кира встала, и они улыбнулись друг другу вместо стандартных слов прощания.
Такой способ завершения беседы подразумевает, что всё сказанное надо сохранить в тайне.
Кира вышла из здания УВД. Здесь её встретило яркое солнце и синее небо, она полной грудью вдохнула весеннего воздуха. После мрачного кабинета, а в милицейских кабинетах всегда такая атмосфера, независимо от их освещения и интерьера, перемена жизни по разные стороны от их дверей ощущается особенно сильно.
Поджидавший начальницу Славик дремал за рулем служебной Волги. Она открыла пассажирскую дверь машины, он встрепенулся.
– Где бы нам пообедать? – поразмыслила Кира, – А давай-ка заедем в наш Комбинат питания, и пусть только попробуют нас плохо покормить, – иронично заметила она.
– Они не посмеют, – с готовностью поддержал ее Слава, завел машину и выехал на дорогу.
На Пищекомбинат Кира ни за что бы не поехала обедать, но ей хотелось самой убедиться, что там всё спокойно, и никто не обсуждает необычных происшествий.
Туда они вошли через столовую общего пользования. Кира задала пару вопросов дежурному раздевалки, потом прошла в обеденный зал. Там по талонам обслуживали строителей, и, в отличие от предыдущего дня, зал был заполнен.
Рабочая на раздаче при появлении начальницы приосанилась, а кассир встала. Им Кира тоже задала пару повседневных вопросов: о заполняемости зала в утренние часы и дневной выручке. Работницы отвечали бойко и четко.
Желание обедать на Пищекомбинате у Киры улетучилось с первой минуты посещения столовой. Кухонные запахи не возбуждали аппетит. Минут на пять Кира зашла к директрисе комбината, сказала, что заехала к ней по дороге.
Обедали Кира и Славик в кафе возле работы и не в общем зале, а в отдельной комнате. Еду им принесли свежайшую. Её готовили отдельно для себя сотрудники кафе.
Кира посмотрела на часы. До окончания рабочего дня оставалось пятнадцать минут. По четвергам в это время к ней с отчетом приходил Ашот. Она позвонила секретарю – Ашот уже прибыл и ждал начальницу. Кира оставила Славика, им как раз принесли десерт, и прошла пару кварталов до работы пешком.
Она поднялась в приемную, отпустила секретаря, и они с Ашотом зашли в её кабинет. Кира заперла дверь. О вчерашнем происшествии ни он, ни она даже не обмолвились. Будто ничего и не было. Сели друг напротив друга за её столом. Ашот достал из портфеля пачки денег.
– Уменьшилось. Четыре триста, – положил он деньги на стол.
– Это не главное, – отодвинула пачки в сторону Кира, – Есть другая проблема. Знаешь, кто на комбинате на украинском балакает? Она милицию вызывала.
– Уборщица? – удивился Ашот, – Так откуда она узнала?
– Откуда? – язвительно произнесла Кира, – Мясо воровала из холодильника. Контроль нулевой. А тебе плевать.
– Мое дело – деньги с точек, – покривился Ашот, – Стало меньше, так это твое решение. Я понимаю.
– Наверное, не понимаешь, – спокойно резюмировала Кира, – Уборщицу на увольнение. Тем более, она воровка. Знаешь, как сделать?
– Ну, да. Организуем, – пожал плечами Ашот.
– Вот и организуй. А уменьшение денег тебя не касается. Пятьсот отсюда твои, – показала на пачки денег Кира, – и пятьсот жене Тиграна отвези. Ей нужно.
