Девочка сделала мне знак спрятаться за одним из кресел в центре фургона. Я прижала колени к груди, и в этот момент меня вдруг осенило, что до сих пор мы не перемолвились с ней ни единым словом. Тем не менее я в точности выполнила приказ.
– Как тебя зовут? – прошептала я.
Азиатка, свесив ноги, легла на заднее сиденье и просунула руку в багажник. Видимо, решила не отвечать.
– Все в порядке, ты можешь говорить со мной…
Когда девочка обернулась, лицо ее пылало. В руке она сжимала какую-то тряпку. Прижатый к губам палец заставил меня закрыть рот. Развернув кусок помятой ткани, она аккуратно накрыла им мою голову. В ноздри ударил запал лимонного ароматизатора. Я уже собиралась запротестовать, сбросив мерзкую ткань, но отчего-то остановилась.
Кто-то приближался. Их было больше, чем один человек. Сквозь щели я видела урывками одежду, слышала топот ног по тротуару. Дверь открылась, и сердце замерло у меня в груди.
– Готов поклясться, это была она, Лиам! – Голос был низким, но взрослому принадлежать не мог. – Я же говорил тебе, что она вернется. Сузуми, у тебя неприятности?
Открылась вторая дверь. Кто-то (возможно, Лиам?) с облегчением выдохнул.
– Слава богу, – с южным акцентом произнес он. – Давай, давай, давай, забирайся. Не знаю, что здесь происходит, и не горю желанием выяснять. Скиптрейсеры[7] – это плохо…
– Почему ты отрицаешь, что это она? – выпалил другой голос.
– …потому что мы оторвались от нее в Огайо, так что…
Сквозь шепот Лиама и шум крови в ушах я ясно различила еще один голос:
– Руби! Руби!
Кричала Кейт.
Зажав рот обеими руками, я крепко зажмурилась.
– Что за черт? – произнес первый голос. – Это то, о чем я думаю?
Первый выстрел прозвучал, как взрыв петарды. Возможно, стреляющий находился далеко или звук приглушила стена деревьев, но выстрел не нес в себе угрозы. Это было предупреждение. Зато от второго у меня свело зубы.
– Стоп! – услышала я крик Кейт. – Не стреляй!
– Лиии!
– Я знаю, знаю! – Двигатель заработал, шины взвизгнули. – Зу, пристегни ремень!
Я пыталась защититься от ударов, но меня все равно швыряло туда-сюда между сиденьями. Один раз я даже ударилась о пластиковый подстаканник сбоку, но кто будет обращать внимание на странный шум, когда рядом палят из ружья?
Интересно, а Мартину дали винтовку?
– Зу, что могло произойти на заправке? – спросил Лиам. Голос звучал настойчиво, но страха в нем не было. Мы ехали уже минут десять, и выстрелов больше не раздавалось. Второй парень, по-видимому, придерживался иной точки зрения.
– О мой бог, очередные охотники за головами? Неужели они подписали долбаную конвенцию? Знаешь, что будет, если нас поймают? – воскликнул он. – Они в нас стреляли! Стреляли! Из ружья!
Справа от меня хихикнула девочка.
– Я счастлив, что ты находишь это смешным! – сказал второй. – Знаешь, что бывает, когда в тебя попадают, Сузуми? Пуля проходит сквозь…
– Толстяк! – Голос второго парня был острым как нож. Кровавый рассказ временно оборвался. – Пригнись пониже, ладно? Все в порядке. Пули прошли ближе, чем мне бы хотелось, но пока все тихо. Завтра постараемся совершать поменьше ошибок, да, Зу?
Первый голос что-то проворчал.
– Я уже извинился, – сказал Лиам. По мягкому тону я сделала вывод, что он обращается к девочке, а не к ноющему парню. – В следующий раз пойдем за едой вместе. Ты ведь в порядке, не так ли?
Грохот дороги заглушил голоса. Монетка в подстаканнике вибрировала так, что я едва не вылезла из-под сиденья, чтобы схватить ее. Когда первый мальчик заговорил вновь, мне пришлось навострить уши.
