Темные празднества - страница 33

– Ты разволновался, – замечает он, пока я дрожу.

– Я прочитал судебные бумаги, – начинаю я, но запинаюсь. Я рискую перечеркнуть все, что сделал Стивенс за все эти годы, чтобы меня обезопасить. Мне нельзя все ставить на кон ради женщины, с которой я даже не знаком. Женщины, которая может быть как виновна, так и невиновна. Лорд Тевершем не назвал своего убийцу. Я закрываю глаза и представляю себе лицо Альтамии. – Ходят слухи, что лорд Гилберт был недоволен влиятельностью своего отца. Настолько, чтобы подстроить его гибель.

– Серьезное обвинение, – кивает Уилл.

– Но я его вполне понимаю. – Я без всякого стыда смотрю на судью. Мне всегда было интересно, какой была бы моя жизнь, если бы в ней не стало отца. – Улик против леди Кэтрин не так много, но судьи мало что сделали, чтобы удостовериться, было ли именно колдовство причиной смерти ее свекра, или найти других возможных подозреваемых.

Он искоса бросает на меня утомленный взгляд.

– Слухи о лорде Гилберте? Он не сидит на скамье подсудимых, а я не могу полагаться на сплетни. Если у леди есть какие-то подозрения, она ни в коем случае не должна молчать.

– Наверное, она и не думала, что ее могут приговорить к смертной казни. – Я сдерживаю гнев. – Леди Кэтрин тоже может быть виновна. Но если это так, лорд Тевершем упокоился бы с миром?

– Это не имело бы значения, если бы она высказалась. Парламент делает ведьм из своих противников, а ее свекровь с ним заодно.

– Ведьма – творение дьявола, а не человека. Вы не можете одобрять подобные вещи, – умоляющим тоном говорю я. Уилл – судья. Если не он, то кто сможет помочь правосудию свершиться?

Уилл смотрит на меня как на наивного глупца.

– Я уже делал это миллион раз. К моменту, когда я достиг совершеннолетия, мой господин и ему подобные уже выполняли свои задачи слишком хорошо и слишком быстро. Если и оставались какие-то ведьмы, то лишь потому, что им удалось хорошо спрятаться. Но условия вынуждают нас придумывать новых ведьм.

– Люди никогда не смирятся с подобным обманом. – Я осознаю, что спорить бесполезно, вспомнив, какое предвкушение испытывала толпа в зале перед неизбежным падением леди Кэтрин, и стопки писем с обвинениями, переданные Уиллу. Простые люди тоже начали следовать примеру Парламента, используя страх и ложь, чтобы посеять семена сомнения и ввести людей в заблуждение. Я закрываю глаза. Ведьмы будут существовать до тех пор, пока те, кто хочет захватить власть, нуждается в средствах, чтобы повесить своих врагов. Угрозы моего отца – песня, в которой я мог бы оказаться на месте леди Кэтрин, решись он исполнить ее своей жене. Ни мой пол, ни мое положение в обществе меня бы не спасли.

– Судебный процесс – это великое развлечение, – задумчиво протягивает Уилл, внимание которого снова приковано к пейзажу. – Комедия, которой люди наслаждаются лишь потому, что смеются пока не над ними. Жизнь – это колесо. И леди Кэтрин будет не последней, кого оно раздавит.

– Но вас-то оно пощадило. – Мои слова словно и не задевают Уилла, но он начинает ощупывать руками очертания талисмана против ведьм, спрятанного в складках одежды.

Персиваль жестом приглашает меня внутрь.

– Суд нельзя остановить. Если я это сделаю, то рискую потерять собственность и свободу.

Я открываю рот, но не могу произнести ни звука. Я сделал все что мог для леди и почившего лорда Тевершема. Слабый протест, но предпринять что-то еще было бы для меня смерти подобно. Потом я вспоминаю то, что он сказал вчера, и набираюсь смелости для последнего обращения: