Он просовывает руку под мои колени, и поднимает на руки.
– Лучше бы я пристрелил тебя вчера, в том переулке. – цедит он сквозь зубы.
– Струсил что ли? Хотя, оно и понятно. Парни, что носят украшения, смелостью не отличаются.
Я хмыкаю и зацепляю пальцем его серёжку. Рука плавно сползает ему на грудь, и меня сковывает очередной тошнотворный позыв в груди.
Ореховые глаза прожигают меня насквозь.
– Твою дерзость спишу на лихорадку. Но, если ещё раз услышу что–то подобное в свой адрес, ты станешь отличной закуской для аллигаторов. Только перед этим предоставлю тебе возможность удостовериться в моей мужской силе.
Даффи ногой открывает дверь комнаты, которая стала для меня тюрьмой.
– Как тебя зовут?
– Кто бы сомневался. Животное. – я сглатываю мерзкий, скользкий комочек и добавляю. – Микаэлла. Меня зовут Микаэлла, твою мать…
– Черт, отличное имя для стриптизерши! Уверен, ты будешь пользоваться популярностью у клиентов.– он мерзко ухмыляется и разглядывает мое лицо в упор.
– Я не буду ублажать идиотов, вроде тебя. Понял!
Бесшумно утыкаюсь ему в плечо и шмыгаю носом.
– Ублажать или нет – это только твое желание. Мне насрать, как ты отработаешь две штуки, минетом или только танцами!
Даффи швыряет меня на матрас. Я бросаю в него подушку и хочу закричать, но горло, как труба, забитая сажей.
– Скотина… – выжимаю из себя, прокашливаясь в рукав.
– Ты, кажется, ещё не поняла, что я ни хрена не шучу! – парень оказывается возле меня и заставляет смотреть на него, больно дёргая за волос.
– Нет, я все поняла. Кроме силы, у тебя ничего нет, вот здесь. – тычу пальцем в свой висок. – Ты тупее, чем Бастор Роджерс из моего класса. Только у него синдром Дауна, а у тебя какое оправдание?
– Ещё одно слово и я перестану быть добрым. – Даффи накручивает мой волос на руку, отчего кожа на голове начинает гореть огнем.– Я отдам тебя своим парням и поверь, после встречи с ними, ты сама будешь просить меня о пуле в лоб!
– Давай же, отдай меня им! Мне все равно отсюда не выбраться!
Хрустальные, соленые капли, скребут разогретую температурой кожу.
– Давай!
Парень ослабляет хватку. На миг показалось, что в его глазах появляется что–то человечное, когда он видит слезы на моем лице.
– Считай, что я купил тебя за две штуки баксов. Ты теперь моя.– последние слова он шепчет прямо над моим ухом, я чувствую слабый запах сигарет и алкоголя.
– Твоя? Я никогда не буду твоей! А две штуки, засунь их себе в задницу!
Я пихаю его обеими руками и чувствую, как клок моих волос, остаётся зажатым у него в кулаке.
– Их своей задницей для меня заработаешь ты! – Даффи пинает, покосившуюся тумбочку, отчего она с грохотом заваливается на бок.
Громкий стук двери заставляет меня вздрогнуть. После его театрального ухода, появляется Морган.
– Черт, он что, избил тебя? – она плюхается рядом со мной и сверлит взглядом
– Нет. Скажи, что дальше?
– Ты о том, что тебя ждет? – Морган выводит губами круги. – Скоро придет врач по настоянию Даффи. А потом…потом у тебя будет несколько дней, чтобы перевести дух.
Девушка покидает комнату, и наученная своим горьким опытом, проверяет надежность замочной конструкции. Это был гулкий щелчок адских врат.
***
Даффи присылает ко мне какого–то мутного доктора, что делает два укола и контролирует принятие желтой капсулы. Он же выводит каракули на рецепте для аптеки, что забирает одна из пришедших девушек. Видимо, чтобы донести боссу. И я снова остаюсь в одиночестве. Я хуже рабыни в эпоху колонизации. Они хотя бы видели солнце и могли греться в его лучах. А мне пришло время делать насечки на стене, чтобы не запутаться в днях и неделях. Единственное, в чем я нахожу спасение – дневник:
