Вылетаю из комнаты этой дерзкой дряни и сталкиваюсь с Морган в коридоре.
– Вызови врача, твою мать! Она вся горит! Деньги на лекарства возьмёшь у Большого Сэма. Я даю ей неделю! Если она к этому времени не оклемается и не приступит к репетициям, можешь заказывать мессу.
Проношусь мимо опешившей девушки, извергая такие ругательства, какие уши Морган никогда не слышали.
Меряю шагами кабинет, наслаждаясь сигаретным дымом. Ей просто повезло, что я оставил свой пистолет в одном из ящиков стола, когда Одри начала вопить и звать меня. Падаю на диван и усмехаюсь с сигаретой во рту, вспоминая её беспомощный взгляд в углу у черного хода. Она, как назойливая муха, которая попалась в паутину, но все ещё надеется на спасение. Ничего, я быстро собью с нее спесь. Вдавливаю окурок в пепельницу и, громко хлопнув дверью кабинета, покидаю клуб.
Всю неделю Морган отчитывается мне о состоянии Микаэллы. Надеюсь, ей хватило времени понять, что она попала не на церковную службу. Когда, наконец, девушка, с синими дредами на голове, информируют меня о полном выздоровлении маленькой воровки, я распоряжаюсь о том, чтобы она сегодняшним же утром появилась на глаза Луи.
Я не могу пропустить это зрелище, поэтому занимаю место в первом ряду – за столиком напротив сцены. Ким ставит передо мной тарелку с дымящимся бифштексом. Луи слащавым голосом рассказывает о своем новом шоу прямо над моим ухом, для которого он планирует прямо сейчас отобрать девочек. Я молча киваю и приступаю к своему мясу. Когда девочки выстраиваются на сцене, маленькая блондинка появляется между двумя высоким девушками. Она, как чертов, гном. Я посыпаю мясо солью и отрезаю кусок. Уверен, что девчонка наблюдает за мной. Пару минут спустя наслаждаюсь открывающимся передо мной видом на сиськи.
– Ну же, мадемуазель, покажите мне свои спелые ягодки! – комментарий танцора– француза смешит меня, но я делаю вид, что чертовски увлечен своим поздним завтраком.
Девчонка начинает припираться с ним. Наконец, она стягивает свою майку и остаётся в одном черном лифчике. Неужели она так быстро сдалась? Но теперь строптивая дрянь наотрез отказывается снимать последнюю деталь одежды, которая закрывает ее грудь.
– Месье, я уволюсь, если они не станут меня слушаться! И попробуйте, найдите мне замену в Новом Орлеане! – француз прожигает меня негодующим взглядом. Я опускаю нож на тарелку, поднимаюсь из–за стола и запрыгиваю на сцену. Повисает неестественная тишина.
– Тебе помочь? – вырастаю возле Микаэллы, пытаясь поймать ее взгляд, но она разглядывает грёбаный потолок, старательно игнорируя меня.
– Хочешь занять моё место и показать свои ягодки?– ехидничает она, не сводя глаз с лампочек над головой.
Я изучаю ее лицо, сузив глаза. Значит, ее дерзость не была следствием лихорадки? Достаю из кармана свой нож, лезвие оказывается на свободе.
– Посмотрим, что ты так старательно пытаешься спрятать от нас.– произношу я и одним движением руки превращаю ее лифчик в ненужную тряпку. Он падает на пол.
Девчонка успевает прикрыть грудь, плотно прижав к ним свои ладони.
– Сукин сын! – она жуёт каждое слово, как жвачку.
Наклоняюсь прямо к ее лицу.
– Если ты сейчас не опустишь свои руки, твой долг увеличиться в три раза. Решай, малышка!
Скрещиваю руки на груди и сверлю девушку взглядом.
Сначала она густо краснеет, потом озирается на стоящих рядом девчонок и ловит вопросительное изумление Морган. Это даёт толчок к тому, что медленно, но верно, её груди оголяются, а руки вытягиваются по швам.
