Темные времена-1. Враг - страница 50

Слыша его властный голос, волки как безумные рвались в дом, к живому теплу, к горячим телам, свежей крови. Не обращая внимания ни на боль, ни на раны, ни на льющуюся по полу кровавую реку. Только бы добраться, допрыгнуть, сомкнуть мощные челюсти на чужом горле. Смерть, смерть, смерть…

Не в силах противиться этому зову, они послушно шли вперед.

Дядько широко расставил ноги на ставшем скользком полу и без устали вертел огромным клинком, чуть ли не в одиночку сдерживая напор от второй двери. Проем то и дело заполнялся мертвыми и умирающими телами, норовящими перекрыть доступ нападающим. Но волки, накатывающиеся бесконечными волнами, в мгновение ока расчищали себе дорогу. Они зубами оттаскивали погибающих или уже погибших зверей в стороны, с рыком отбрасывали, но только для того, чтобы ринуться на упрямого смертного самим.

Пока неутомимый Страж держался, позволяя ждущим позади людям перевести дух и приготовиться к бою. Его руки без устали порхали, удерживая на весу массивный клинок, серые глаза оставались опасно спокойными, а на губах то и дело мелькала легкая улыбка, будто он знал что-то такое, о чем остальные пока не догадывались.

Таррэн краем глаза следил за его экономными, отточенными движениями и очень скоро признал, что, пожалуй, такого бойца не стыдно было и своим представить. А то, что смертный умудрялся творить своим громадным мечом, вообще не поддавалось никакому описанию: тот летал по воздуху, словно бабочка, окружив хозяина сплошной стеной стали. И успевал не только обрубать конечности и неумные головы, рискнувшие сунуться внутрь серебристого вихря, но делал это с такой непринужденной легкостью, будто перед ним были не живые тела, а бумажная бутафория. Седой еще даже не вспотел! Только с ног до головы вымазался в крови, будто мясник на бойне, да стал дышать поглубже. И все.

Эльф удовлетворенно кивнул, признавая за Стражем право лучшего спутника среди смертных, о котором в Серых пределах можно только мечтать, и успокоенно отвернулся. Здесь справятся без его помощи, а вот у остальных дела шли не так хорошо.

Темный выпустил последнюю стрелу из опустевшего колчана и, отбросив бесполезный лук, спрыгнул на загаженный пол, усеянный кусками изуродованных тел, обрубками конечностей и залитый кровью чуть не по щиколотки. Шум стоял вокруг такой, что с непривычки закладывало уши, но он даже не поморщился: выхватив клинки, шагнул в входной двери и, оттеснив тяжело дышащего Гаррона, спокойно сказал:

– В сторону.

Южанин молча повиновался, давая «послу» редкую возможность поработать руками. А едва тот перегородил единственный вход, устало привалился к стене и глотнул душный, наполненный запахом смерти воздух. Торк! До чего же много собралось тварей! Пускай воины тут собрались отменные, но запас стрел был не бесконечным, а схватиться в рукопашную с несколькими сотнями чрезвычайно умных и быстро учащихся монстров ему самому, например, не шибко хотелось.

Гаррон утерся рукавом, нещадно размазав по лицу кровь, и с растущим восхищением посмотрел на сменившего его эльфа – Таррэн словно врос в пол, не уступив проклятым тварям ни пяди земли. Не дал ни единой возможности просунуть внутрь жадные морды. Стоял, как влитой, переступая ногами только для того, чтобы не споткнуться об очередное тело, которых образовывалось перед ним так много, словно волков косил страшный мор. Точнее, сразу два мора, которые носили скромные имена: сак`раши и с`сирташи. Оба клинка порхали в его руках так быстро, что изумленно застывшие люди даже не успевали понять, где заканчивал короткую дугу один и начинал второй. Но самое удивительное было в том, что они… пели! Какую-то тихую, печальную, но, вместе с тем, невыразимо прекрасную песнь – гимн смерти тем несчастным, кому не повезло попасть под их отточенные острия.