– Добрый день, Геннадий Игоревич, – сказал наконец Саша.
– Привет, – начальник поднялся и, по-отечески похлопав парня по плечу, крепко пожал руку. – Поздравляю, вы настоящие молодцы.
То, что Шматко и впрямь доволен, было видно невооружённым глазом по глубоким лучикам вокруг глаз.
– Спасибо, Геннадий Игоревич, – губы сами расплылись в широкой улыбке. Премию за такие соревнования обычно не выписывали, но за победу полагались разные «плюшки» для части, а это порой дорогого стоило.
– Да, вот ключи. Тут поставку сделали, менять боёвку будешь?
Схватив ключи от машины со стола, Саня почесал голову, подумав:
– Не, у меня пока все в порядке. Там Костян жаловался, мол, подклад дырявый. Я глянул, там у него вообще пи*дец: разошлись штаны по шву и дыра на спине, залатанная.
– Понял, спасибо, Саш.
Попрощавшись, Саня поднялся. Стул, двигаясь, заскрипел по полу металлическими ножками. По большому счету в части иных дел не было, да и в целом на этот день имелись свои планы. После аварии, забравшей родителей и старшую сестру, забота о мелком всецело легла на Саню. Тётки-дядьки и друзья-товарищи родителей – все стремительно рассосались, когда на похоронах Саша уверенно ответил одной из тётушек, слёзно жалевшей «сиротинок», что «сиротинок» не будет и опеку над братом оформит на себя. Тёткин муж со знанием дела, – видать, вопрос уже провентилировал, – заявил, что двадцатилетнему парню да без образования и работы никто ребёнка не отдаст. Как в воду глядел, падла.
В общем, как пришлось драться с органами опеки за брата, даже за углом школы не случалось. На него смотрели свысока и не всерьёз. И бился бы Саня как рыба об лёд, если бы случайным свидетелем очередной его встречи со специалистом Отдела опеки и попечительства не стал начальник органов опеки одного из областных городов. Мужик оказался грамотным и понимающим. В небольшом кафе, через два дома от здания Управления, куда пригласил его Владимир Фёдорович после Саниного излишне эмоционального выплеска, беседовали они долго и обстоятельно. А после началось: тестирование, встречи с психологом, анализы, сбор и предоставление документов на квартиру, экстренный поиск работы. Вот тогда-то и свела Сашу судьба со Шматко и нынешним начкаром{?}[начальник караула], Виталием Антоновичем Злобиным.
– Иди учись, – даже не слушая, отправил его тогда восвояси Злобин. – У нас тут такая работёнка, что из своего универа вылетишь – не заметишь, на первом же курсе.
Саня демонстративно потыкал пальцем в синий новенький студенческий.
– Если возьмёте, сам отчислюсь.
– Иди учись! – казалось, этот ответ только больше разозлил Злобина. – Пошёл отсюдова.
– Мне нужна эта работа! И характеристика! Положительная! Мне брата из детдома без неё не отдадут! Мне плевать на учёбу! Мне очень нужна эта работа! И мой брат!
Шматко тогда переглянулся со Злобиным и набрал кому-то по телефону:
– К вам сейчас пацан подойдёт, светлый такой, упёртый, как баран. Да. Оформите его сегодняшним днём. А через месяц подадите на подпись его характеристику. Сугубо положительную. Да.
А когда положил трубку, взглянул на Саню:
– Всё слышал? Пулей на второй этаж в двести двадцатый. И не дай тебе бог облажаться, парень.
Спустя месяц документы на оформление опеки над мелким были поданы в полном объёме. Придраться было не к чему. Забирая брата на материной красной «мазде», Саня всё время отвлекался, чтобы то глянуть на брата, то потрепать того по голове. Переполнявшее его чувство вряд ли можно было выразить словами. За прошедшие семь месяцев оба похудели, у обоих под глазами залегли синяки. Но Саня… остервенел, что ли… А мелкий замкнулся и пропах детдомом.
