Запертая дверь.
– Что там? – Всеволод шагнул в проход – посмотреть поближе.
– Нельзя! – преградил ему путь Томас. – Вот туда вам точно нельзя!
– Почему? – нахмурился Всеволод.
Опять какие-то секреты…
– Не нужно нарушать покой мертвых, – раздраженно ответил Томас.
– Мертвых? – Всеволод опешил. – Там что, тоже мертвые?
– Это склеп, русич. Своих павших братьев мы хороним здесь, а не на погосте за замковой стеной.
Ах, вот в чем дело… Очень удобно. Из алхимической мертвецкой – прямиком в склеп по соседству. Недалече выходит.
– К тому же у меня все равно нет ключа от этой двери, – добавил рыцарь.
– У замкового кастеляна нет ключа? – удивился Всеволод – У кого же тогда ключ от склепа?
– У мастера Бернгарда, – ответил Томас. – Когда в склеп вносят павших братьев, он открывает дверь. Все остальное время склеп заперт. И это правильно. Зачем понапрасну тревожить останки благородных рыцарей?
– Хм-м, а останки неблагородных воинов? – прищурился Всеволод. Помнится ведь, помимо трех рыцарей прошлой ночью погибло еще девять человек. – Их вы хороните снаружи?
Томас нахмурился и поджал губы.
– Гибнут многие, однако для всех места в замковом склепе не хватит.
Понятно. Значит, погост за стеной…
– Каждого воина, павшего при обороне Зильбернен Тор, мы отпеваем, как доброго христианина и с почестями отправляем в последний путь, – заверил тевтон. – Но здесь, в подземельях замка, находят упокоения только полноправные братья ордена.
«Интересно, а куда положат моих дружинников? – подумал Всеволод. – И куда положат меня?»
Мысли в голове зашевелились не из приятных. Да уж, мысли… Бродить в темноте подземелий расхотелось напрочь. Тем более лезть в склеп Серебряных Врат.
– Возвращаемся, – вздохнул Всеволод. – Веди нас обратно, брат Томас.
Чем дальше они уходили, тем более разговорчивей становился однорукий провожатый. Видимо, близость склепа, давящая атмосфера подземелий и угрюмое молчание спутников изрядно угнетали и его самого. К тому же тевтон явно чувствовал себя виноватым за непозволительный тон, которым, забывшись, заговорил с гостями. Все-таки подобным тоном с союзниками, призванными на помощь, не говорят. Вряд ли мастер Бернгард похвалил бы кастеляна за такое.
В общем, будто прорвало Томаса… Разгоняя тишину, и стремясь хоть как-то сгладить неприятное впечатление от первого знакомства, кастелян говорил, говорил, говорил… Без умолку и без особого в общем-то веселья. Но много чего понарассказывал. И о Закатной Стороже, и о нелегкой жизни ее обитателей, и о нечисти, рвущейся по ночам из Проклятого Прохода. И о битве, конца которой не видно и победа в которой едва ли возможна. Разве что о замковом упыре кастелян ни разу не обмолвился. Впрочем, пустые слухи Всеволода не интересовали. Ему было интересно реальное положение дел.
Всеволод слушал немецкого рыцаря, не перебивая. Сагаадай и Золтан тоже внимали тевтону. Что ж, они ведь хотели узнать о тевтонской крепости как можно больше. И вот – узнавали. Из первых, что называется уст. От очевидца печальных событий и непосредственного их участника. От свидетеля Набега.
Брат Томас рассказывал…
