Поистине, глупый вопрос, ведь ответ находился прямо перед моим носом. Девочка угрюмо шмыгнула носом, посмотрела на меня исподлобья, а затем снова опустила взгляд к носкам своих сандаликов. Я слегка смутился, но, подумав пару минут, решил повторить попытку:
– Что с тобой случилось? Чего ты плачешь? Тебя кто-то обидел?
В этот раз реакция девчушки была чуть менее обиженной. Она снова шмыгнула носом, утерла личико кулаком, после чего произнесла:
– Я не плачу вовсе. Мне это, как его там? Грустно, вот что.
Я молчал, боясь снова сменить детскую милость на плачущий гнев. Пауза была недолгой:
– А грустная я, потому что мне никто вот не улыбается. Вот никто, – и ребёнок снова всхлипнул.
А мне вдруг в голову пришла мысль, что, может, стоит попытаться приободрить девочку:
– А ты сама давно улыбалась? – тут я подмигнул ребёнку. Потом заговорщицким шёпотом продолжил: – Просто сама возьми и улыбнись. Первой. И от твоей первой улыбки и мир станет краше, и солнце засияет ярче, и люди тебе в ответ улыбнутся.
С последними словами я сам, слегка, лишь уголками губ, улыбнулся девочке. В ответ девочка посмотрела на меня внезапно просохшими и ясными глазами. Прошло совсем немного времени, прежде чем на беззаботном лице ребёнка заиграла улыбка – та самая, яркая и непосредственная.
Неожиданно для меня, девчушка подбежала ко мне, и обняла. Обняла так, как умеют обнимать только маленькие дети – изо всех ребячьих сил. А потом так же резко отпустила и, заливаясь весёлым смехом, побежала в сторону леса, периодически кружась вокруг себя.
И только тогда до меня, наконец, дошло, что дождь перестал идти. И, как мне показалось, его не было уже некоторое время. Достаточное для того, чтобы сквозь небольшие бреши в тучах стало проглядывать робкое, но тёплое солнышко.
– П-подожди, постой! – вдруг, опомнившись, выкрикнул я вслед удаляющейся девочке. – Кто ты? Как тебя зовут, малыш?
Ребёнок что-то прокричал сквозь смех, только я не разобрал. И лишь лесное эхо ещё некоторое время повторяло, затухая: «Счастье… счастье…»
Новосибирск – Искитим,
2017 – 2018 года.
И всем воздастся…
«Наверное, вот это вот всё, что происходит сейчас – заслуженно», – пронеслось в моей голове. А голова, знаете ли, гудела знатно: как паровоз.
От следующего удара в правую сторону лица, я вместе со стулом, к которому был привязан скотчем и нейлоновыми стяжками, полетел на пол.
– Мразь, тварь, скотина, – процедил сквозь зубы низкий паренёк в коричневой куртке. Когда он закончил фразу – плюнул мне в лицо. Хотя нет, уже не в лицо, а в кровавое месиво. Я знаю этого уже не подростка: его отца, моего кредитора, я кинул на крупную сумму денег в далеком 2006 году и не менее далеком Владивостоке. И он, судя по всему, тоже меня очень и очень хорошо запомнил.
Да, его отца я осознанно лишил двух с «хвостом» миллионов рублей. Владику нужна была срочная операция – мой тогда ещё совсем маленький сын заболел лейкемией. Я просто не имел права дать ему умереть. Но, как водится, всё упёрлось в деньги… короче, я всё решил, рассчитал и провернул.
Теперь Владик здоров и учится в очень секретном и очень закрытом учебном заведении в Швейцарии. И, даже если бы у этих троих засвербело его найти, их ждало бы фиаско.
– Да что мы с ним цацкаемся, – удивился другой нападавший. Он был чуть выше первого, зато в пару раз толще. – Поднимите это дерьмо, я попробую его разговорить.
