Побагровевший граф пригладил растрепавшиеся волосы, покачал головой и продолжил:
– Прошу простить меня за повышение голоса. Однако я начинаю думать, что впредь мне не стоит быть таким великодушным хозяином… Или же вы не настолько чисты в своих побуждениях, насколько стараетесь выглядеть. Теперь же, я оставлю вас, господа.
Юргант, залившись краской, молчал. Совиан Кудроу уже поднялся из-за стола и двинулся к выходу, когда монашек его окликнул:
– Ваше сиятельство. Позвольте мне совершить с вами прогулку… наедине.
– Извините, но с какой стати?
– Дело в том, что… у меня есть особый… дар. Думаю, вы знаете, кто такие Светочи и чем они славятся. Так вот… благодаря моему дару я могу помочь вам… с вашей… маленькой проблемой. Которая не позволяет вашему сиятельству полноценно наслаждаться жизнью.
Лицо графа окаменело. Он долго стоял, придерживаясь рукой за стену, глядя на Юрганта во все глаза. Затем очень тихо ответил:
– С радостью приму ваше предложение.
«Воистину силён тот, кто может подняться,
даже не чувствуя опоры под ногами.»
Кинвальд II Мудрый,
Король Семирии
Когда стало ясно, что отправятся в путь они явно нескоро, Львёнок и Завалон, устав от духоты зала, перебрались на широкий балкон. Отсюда открывались великолепные виды на замковые предместья, застроенные невысокими домами из серого камня. За городской стеной начинались графские угодья, большую часть которых занимали цветущие, густо засаженные виноградники. Здешние мастера славились не только монастырским пивом, но также неплохим вином, что приносило приличный доход в карман лорда Кудроу – в прошлом Львёнок не раз отказывал себе в удовольствии насладиться стаканом красного награнского, зная цену в два лирда за бутыль.
Шло время. Лео, которому уже до смерти осточертело любоваться окрестностями, в очередной раз кинул взгляд на солнце. Миновал полдень.
– Твою же мать, – прошипел он под нос. – Выехали, называется, пораньше. Знай я, что всё так сложится, остался бы в кровати. А то когда теперь ещё дадут выспаться, верно?
С тех пор, как они выбрались из Долины, Завалон был однолико мрачным и неразговорчивым, поэтому, следуя уже сложившейся традиции, на вопрос он никак не отреагировал. Облокотившись о парапет и глядя вдаль прищуренным взглядом, варвар больше напоминал статую, чем живого человека. Лишь широкая спина едва заметно вздымалась и опускалась.
– Так и будешь молчать?
– Да.
– Смотри-ка, уже заговорил! Быстро ты сдался.
Варвар не разделил веселья. Львёнок вздохнул и смачно плюнул. Глядя, как плевок летит к земле, Лео неожиданно задумался над тем, что он здесь вообще делает.
«И почему я до сих пор участвую в этой авантюре? Неужели жизнь – настолько длинная и скучная штука, что можно тратить её на подобные дела? Чёрта с два! Мне ещё есть чем заняться на белом свете.»
Тут Лео вспомнил о покойном Мухе и головорезах Дориана, которых тот послал за ним мстить за брата.
«Однако прошло много времени… Может, обо мне уже забыли? Нет, Лео, даже не надейся. Такие, как Дориан, не забывают и не прощают. Эх, и ведь надо было в тот вечер поссориться с Мухой… Не зря говорят, что бывают люди, у которых самый злейший враг живёт в отражении. Я вот точно своей судьбе не друг и не товарищ. Сначала влипну в какое-нибудь дерьмо, и только потом начинаю махать крылышками. Возможно, стоит прислушаться к совету Юрганта. Ну что, разве в мире действительно нет больше интересных занятий, кроме как лезть во все эти интриги теневых баронов и войны братств? Неужели мне и дальше необходимо всё время браться за рискованные заказы, лезть на рожон и рисковать шкурой за горсть серебра? Это сейчас, пока молодой, прыти хватает. А что в старости? Впрочем, люди моей профессии редко доживают до старости. В том и загвоздка. Разве нельзя зарабатывать на достойную жизнь чем-то другим? Скажем… Хм. А если… м-м-м… чёрт… ну должно же быть хоть что-нибудь, чем я мог бы заниматься. Например… например… проклятье… кашу варить!»
