– Вор. Хам. Плут. И, пожалуй… заботящийся исключительно о своём кармане мошенник, кто даже во сне размышляет о том, как бы кого-нибудь обдурить, нагреть и облапошить, – закончил Львёнок. – Ничего не упустил?
– Вроде того, – усмехнулся Юргант, прерываясь на глоток холодного пива. – Но я хотел сказать, что вы… не такие. То есть такие, но в тоже время другие. В смысле, вы на первый взгляд именно такие, как говорил кардинал, но когда я узнал вас получше, то уже и не совсем такие, а немного другие, и… ох, я уже говорю какие-то глупости. И в голове шумит! Неужели это всё пиво, или я просто устал?
Львёнок искренне посмеялся, глядя, как лопоухий монашек с помутневшим взглядом мотает головой в надежде вытряхнуть из неё хмель.
– Друг мой Юргант, не забивай голову! Лучше расслабься и получай удовольствие, пока можно. Что же до твоего вопроса, то я скажу так: не ты первый, не ты последний. Человеку всегда проще сказать себе «здесь пусто», чем сделать пару шагов и проверить, есть ли вода на дне колодца. Варвар – дикарь, чародей – высокомерная сволочь, вор – преступник и лиходей. Каждый из нас отмечен клеймом профессии, титула или положения в обществе. Однако на деле у людей оказывается намного больше масок, ролей и слоёв, чем те, что мы хотим увидеть при первой встрече. И не стоит выносить суждение о человеке до тех пор, пока не сковырнёшь хотя бы пару-тройку из них. Но лучше вообще не выносить, а судить непосредственно по делам и поступкам. Меньше шансов будет просчитаться, назвав святого оборванца грешником, а грешного церковника – святым. Сечёшь?
– Угу. Секу.
– Вот и славно.
– Я просто хотел сказать… что я рад был узнать вас получше. Мне кажется, вы достойные люди.
– Поспешил ты, братец! – прыснул Львёнок. – Погоди, дай время, и мы тебя ещё разубедим…
– Серьёзно, Лео. Не уверен, что ещё в начале путешествия я пошёл бы за тобой в тёмный лес. Но теперь… теперь это не так.
– Отрадно слышать. Честно.
Так они и лежали в тишине, в полных тазах, пока пиво не кончилось, а вода не остыла.
– Ладно, святоша, сдаётся мне, настало время кликнуть слуг и отправляться спать. Зуб даю, Стефан завтра опять поднимет нас ни свет ни заря.
– Постой. Хотел у тебя ещё кое-что спросить.
– Ох, давай быстрее, у меня уже пятки мёрзнут.
– Ты не думал… заняться чем-нибудь другим?
– В смысле? Не пить пиво в бане?
– Да нет же! Я о твоей профессии. Ты ведь вор…
Львёнок наигранно застонал.
– Вот давай только без нравоучений обойдёмся?
– Нет, Лео, послушай же! Разве тебе никогда не хотелось попробовать другое дело? Не такое…
– Не какое?
– Как бы это сказать… не столь…
– Давай-давай, говори уже.
– М-м-м… богопротивное?
– Тьфу на тебя! Богопротивное… Сказанул так сказанул! – Лео в раздражении плеснул на монашка водой. – Знаешь ли, умник, боги разные бывают. Твоим, может, и противное. А моим – вполне угодное.
– Я всего лишь хотел сказать, что в мире существует великое множество профессий и ремёсел, за которые не сажают в темницы! – Надулся Юргант. – Почему бы не начать заново? Если тебе не угодны законы божеские, то хотя бы подумай о законах людских!
– Вот именно! Законы писаны людьми, но не все из них служат людям на благо.
– Это уже просто бред! – взъярился монашек, плескаясь в ответ. – Хочешь сказать, закон, запрещающий присваивать чужое добро, есть зло?
– «Зло», «добро» – эти слова прекрасно подходят для театральных постановок, где благородный принц скачет спасать принцессу из логова дракона. А в настоящем мире они не законспектированы, и в жизни нельзя просто щёлкнуть пальцами и однозначно решить, что «хорошо», а что «плохо».
