– Не смогу, мам, я ведь работаю.
– Ничего, мы попросим Бориса Михайловича перенести тебе отпуск на август.
Андрей насупился и покраснел.
– Не надо!
– Но почему? В августе почти весь институт уходит в отпуск.
– Ну… видишь ли… Короче, я уже говорил с Борисом Михайловичем – попросил его дать мне отпуск в сентябре. Мы с ребятами идем в поход по Военно-грузинской дороге.
– В поход?! – ошеломленно переспросила Ксения. – Да ведь ты всегда говорил, что терпеть не можешь турбазы и палатки.
– Ну, надо же когда-нибудь начинать.
– И Аэлита тоже идет?
Лицо Андрея расцвело нежной улыбкой.
– Конечно, мам, мы все вместе. Да ладно, не обижайся, чего ты?
Скорбно поджав губы, она сказала:
– Раньше ты радовался, когда нам вместе удавалось куда-то выбраться, а теперь…
– Мамуля, ну, я понимаю, ты сейчас начнешь все шишки валить на Аэлиту, но ведь я уже взрослый и имею право на личную жизнь.
– Что ж, дело твое, – сухо ответила мать, – думаю, эта девушка достаточно умна – дергает за ниточки, и ты пляшешь под ее дудку.
Андрей вспыхнул.
– Знаешь, мама, это ты всю жизнь меня дергаешь за ниточки, если на то пошло! Только мне уже скоро двадцать пять, и я достаточно взрослый! И не надо трогать Аэлиту!
– Понятно. Как вижу, эта девушка ведет тебя прямой дорогой в ЗАГС.
– Ну и что? Хочешь сказать, я еще не дорос до брака? Возможно, осенью мы действительно подадим заявление.
– Ах, вот как! – и, не зная, что на это можно возразить, Ксения как можно более язвительно выдохнула: – Что ж, поздравляю!
– Спасибо, – словно не заметив тона матери, улыбнулся Андрей и, обняв ее, ласково проворковал: – Не понимаю, чем тебя не устраивает Аэлита – интеллигентная девушка, способный экономист, окончила университет, пишет диссертацию. К тому же, ее родители разошлись и оставили ей шикарную двухкомнатную квартиру на Ленинском проспекте, так что мы не будем здесь жить и вертеться у вас с папой под ногами.
Пожав плечами, Ксения попыталась отвернуть лицо от его поцелуя, но он все же сумел чмокнуть ее в висок и шутливо дунуть в ухо. Тая в сыновней ласке, она пробурчала:
– Квартира и диссертация это еще не все, главное – душа!
Андрей рассмеялся и все последующие месяцы был очень нежен и предупредителен с матерью. Ксения ждала до последнего – вдруг еще передумает. Сын не передумал. За месяц до круиза она, махнув на все рукой, позвонила нетерпеливо ожидавшей ее решения Маше Савиной и продала ей вторую путевку.
* * *
Тот день расколол жизнь семьи Дориных на две эпохи. Утром Андрей брился в ванной, собираясь на работу, когда до него из гостиной донесся сдавленный крик отца. Сергей Денисович, белый, как мел, даже не взглянул на вбежавшего сына – трясущейся рукой он указал на экран телевизора, где полным торжественной скорби голосом диктор сообщал подробности гибели парохода «Адмирал Нахимов».
Машу Савину живой подняли на борт подоспевшего катера, Ксении в списках спасенных не оказалось. Муж и сын в течение нескольких дней обходили уложенные рядами трупы, но так и не обнаружили ее тела. Позже, когда уже завершены были поисковые работы, стало ясно, что Ксения Дорина оказалась среди тех шестидесяти с небольшим пассажиров, кого «Адмирал Нахимов», этот Титаник советской эпохи, навечно увлек за собой на дно Цемесской бухты в пятнадцати километрах от Новороссийска.
Они вернулись в Москву черными от горя. Сергей Денисович еще держался, но Андрей, казалось, совсем обезумел.
