Чрезмерная усталость не позволила мне спорить с Никифором.
– Нужно возвращаться. Александра с братом там одна, не ровен час, нагрянет к ней кто-нибудь и напугает бедняжку, – сказал я, поворачивая к деревне.
Я пока не решил для себя, как относиться к гибели парня, – не говоря уже о способе его убийства. Мы с Никифором молча шли по дороге. И каждого из нас обуревали собственные мысли.
Время тянулось медленно, как и наши шаги по извивающейся тропе. Мрачные мысли о том, что произошло в лесу, давили на меня, не меньше свинцового неба над головой. Никифор шёл рядом, его бледное лицо отражало ту же тревогу, что и мучила меня.
12. Глава 11.
У деревни я свернул ко двору Тимофея Ильича. Его дом был, пожалуй, самым большим во всей округе.
Попытка тихо проскользнуть в комнату провалилась сразу. Дверь распахнулась прямо перед моим носом.
На пороге стояла Александра. Она смотрела на меня в упор, и я видел, как подрагивают от волнения ее ресницы.
– Где вы были? Говорят, в деревне кого-то убили, – она оглядела меня с ног до головы. – Почему вы в таком виде?
– Мы с Никифором ходили в лес: смотрели, нельзя ли проехать по другой дороге, – сказала я, опустив глаза на свои сапоги, которые были грязнее некуда.
– Ну и как? Нашли что-нибудь? – она с надеждой посмотрела на меня.
– Ничего, – сипло проговорил я, но быстро решил сменить тему и спросил:
– Как чувствует себя ваш брат?
– Кажется, ему лучше. Он уснул, и больше не бредит, – тяжело вздохнула Александра.
– Будем надеяться, скоро все закончится, и мы сможем ехать дальше, – сказал я, и почти сразу добавил, желая уйти от дальнейших расспросов. – Извините, мне нужно привести себя в порядок и переодеться.
– Да, конечно, – растерянно пробормотала девушка. – Простите мое любопытство. Хозяева ушли, и я растерялась. А тут еще это убийство. Вы что-нибудь слышали об этом?
– Нет, – я постарался, чтобы мой голос звучал убедительно. – Мы с Никифором ходили одни, по дороге никого не видели.
В этот момент на пороге появился мой камердинер.
– Ох, барышня, принесла же нас сюда нелегкая, – вздохнул он, всплеснув руками.
– Никифор, мне потребуется твоя помощь. Следуй за мной! – резко перебил я его, чтобы он своими причитаниями еще больше не напугал Александру.
Тот удивленно глянул на меня, почесал в затылке и недовольно буркнул:
– Как скажете, барин.
Я захлопнул дверь комнатушки, послужившей мне невольным убежищем, и, не торопясь подошел к тазу с кувшином.
– Никому не говори о том, что видел в лесу, – тихо произнес я, пока Никифор лил мне воду на руки. – Слышал, как местные настроены? Еще чего доброго нас обвинят в этом убийстве. Что-то зловещее творится в этой глуши, и мне это не нравится.
Слуга нахмурился и качнул головой. Маленькие окошки с трудом пропускали свет, быстро наваливался вечер.
Тщательно умывшись, я уставился на отражение в неровном осколке некогда большого зеркала, мучительно решая, что делать дальше. Откуда-то взялось твердое убеждение, что лучше не подавать вида, что нам что-то известно о событиях в лесу.
Быстро переодевшись, чтобы не вызывать лишних вопросов своим внешним видом, я поспешил выйти из комнаты.
На крыльце послышались крики и зычные ругательства, глухой грохот. Дверь хлопнула. Я едва не споткнулся, увидев входящего в избу Пахома.
От него разило хмельным, лицо было серым, почти бескровным.
В светлицу из своего закутка выглянула Александра и испуганно уставилась на хозяйского сына.
