– За что Захарку убили? – сквозь зубы прорычал он.
– Что за бред ты несешь, голубчик? – нахмурился я.
– Вот болтаешь с пьяных глаз, бесстыжая твоя душа! – гаркнул на него Никифор, а рыжий наклонил голову, точно забодать собрался; ощетинился и глянул диковато. – Думай, с кем говоришь! Чай барин перед тобой, а не ровня.
Пахом пошел на нас, с яростью сжимая кулаки, Александра невольно отшатнулась, расширившимися от ужаса глазами глядя на него.
– Душу невинную загубили. Никому парень худого не делал, – заорал он.
– Как же мы могли кого-то убить, если целый день в доме были? – Александра попыталась достучаться до затуманенного хмелем разума.
В этот момент снова хлопнула входная дверь, на пороге появился Тимофей Ильич с женой.
– Погоди-ка Пахом, – протянул хозяин, посмотрев на сына, как на неразумное дитя, а затем перевел взгляд на меня – Простите его, ваша светлость. Парнишку местного, Захарку, нашли мертвым в лесу. Чудовищная смерть! Нечасто в нашей глуши такие зверства случаются.
Маланья громко всхлипнула и скрылась за печкой. Александра убралась к себе в угол.
– Мне ничего не известно об этом, – сказал я.
В какой-то степени это было правдой, поскольку я и в самом деле не знал, кто и зачем убил бедного парня.
Пахом отошел в сторону и уселся на лавку.
– Простите, что стесняем вас своим присутствием, поэтому, если я могу чем-то помочь, только скажите… – откликнулся я.
Тимофей Ильич не отвечал, словно колебался.
– Что на пороге стоять? Давайте присядем, – произнес он.
Подойдя к печи, протянул руки, словно собираясь согреться, потом, отослав по какой-то пустячной надобности сына, резко повернулся ко мне.
– Сегодня в лесу обнаружили местного парня, – начал он. – Тело его было изуродовано… Каким-то зверьем, никак иначе.
– И часто у вас тут звери лютуют? – спросил я.
– Не часто, – вздохнул он. – А может и не зверь это вовсе.
– Кто же тогда?
– Да кто ж его знает! – развел он руками. – Чужая душа – потемки.
– Может, он с кем враждовал, или кто на него злобу таил? – спросил я.
Тимофей Ильич задумался на мгновение и пробормотал:
– Нет. Захар был добрым парнем, хотя и был немного не в себе.
– Не было ли чего в последнее время подозрительного или необычного в деревне? – спросил я.
В этот момент из-за печки показалась Маланья. Хозяин быстро переглянулся с женой.
– Нет, ничего такого, – резко ответил он.
Лихорадочным жестом хозяйка утерла слезы.
– Это все старый граф. Говорят, он бесам свою душу продал, и теперь дань для них собирает человеческими жизнями.
– А ну, тихо! Хватит тут ерунду болтать, – прикрикнул на жену Тимофей Ильич. – Иди лучше, за мальцом пригляди, нечего тут сырость разводить.
Маланья ушла, обиженно поджав губы.
– О каком графе говорила ваша жена? – спросил я.
– Да глупости все это, – отмахнулся Тимофей Ильич. – Этими сказками бабы ребятишек пугают, чтобы те в лес не бегали.
– Ну а все-таки, – настаивал я.
– Не верю я в подобные сказки, но раз уж вы просите, то расскажу, – нахмурился Тимофей Ильич. – Когда-то в наших краях жил один граф. Отличался он весьма жестоким нравом. Было у него одно увлечение: любил он истязать людей. Однажды люди не выдержали и взбунтовались. Решили, стало быть, злодея наказать. Напали на него, а барский дом подожгли. Ходили слухи, будто сам царь войска отправил, чтобы бунтовщиков усмирить. Когда те прибыли в поместье, то нашли обезглавленное тело хозяина, а головы-то нигде не было. Похоронили графа прямо так, без головы. Люди стороной стали обходить то поместье. Со временем заросло оно. Сейчас почти ничего и не осталось от барского дома – одни руины. А через десять лет в округе убили и обезглавили четырех мужиков.
