Что ж, ноги у меня неимоверно замерзли, а домой не особо хочется, так что можно зайти и перекусить, времени теперь предостаточно.
Расстегнув куртку, я уселась у барной стойки. Не хочу занимать столик ради поедания одного хот-дога.
– Что вам? – спросил молодой и очень усталый парень. О, дорогой, как я тебя понимаю! Сама только уволилась из подобного места.
– Мне хот-дог, – ответила я. Парень кивнул и скороговоркой, не проявляя ни единой эмоции на лице, протараторил:
– У нас так же имеется свежее живое пиво на розлив, тёмное и светлое. Не желаете?
Я уже хотела было отказаться, как неожиданно для самой себя сказала:
– Давайте тёмное, ноль пять.
Парень кивнул и ушёл на кухню передавать заказ на хот-дог.
Что это было? Зачем я заказала пиво? Хотя… выпьем с горя, где же кружка? Пол-литра пива – это не страшно. Можно, в конце концов, расслабиться. Перед голодной смертью. Я негромко хмыкнула своим позитивным мыслям.
После хот-дога мне захотелось сухариков, потому что пиво я ещё не допила. Я заказала ещё пива, потому что сухарики ещё остались. В общем, заказывая третий стакан пива, я заподозрила, что попала в замкнутый круг. Вдруг в кармане завибрировал телефон. Я взглянула на дисплей и увидела незнакомый номер. В голове мелькнула надежда, что меня попросят вернуться в кафе и, за те секунды, пока я подносила телефон к уху, успела продумать свою помпезную речь, как буду «ломаться», чтобы меня поуговаривали и пообещали повышенную ставку, а я бы ответила, что мне нужно подумать.
– Алло? – в трубке раздался мужской голос. Мои фантазии как ветром сдуло. Я нерешительно вторила:
– Алло.
– Вика?
– Да-а, – я силилась вспомнить этот голос, но на ум ничего не приходило. Только издалека доносилась мысль сожаления, что это явно звонят не из кафе.
– Это Рустам.
И тут меня будто пронзило – я резко выпрямилась, от чего поперхнулась, согнулась от кашля и чуть не упала со стула. Когда дыхание было восстановлено, я просипела севшим голосом в трубку:
– А, привет.
– Ты что говоришь, как пьяный шансонье?
Я не знала, кто такой шансонье, но мне почему-то стало смешно. Сдержав смех, я ответила уже своим голосом:
– Я просто закашлялась.
– Ясно. Что делаешь?
– В баре сижу, – я была так напряжена, будто сидела перед злым ректором, который устраивал мне допрос на тему моих прогулов. Мне опять захотелось засмеяться, но уже как-то нервно. Я снова сдержалась.
– Что за бар?
– Да так, небольшой у моей работы, – я тут же поправила себя: – у бывшей работы, – Рустам молчал и я, краснея, подумала о том, что ему вряд ли нужны мои подробности, и я поспешила спросить: – А ты что делаешь?
От такого невинного, казалось бы, вопроса мне снова стало за себя стыдно. Надеюсь, мое опьянение не сильно слышно? Хорошо, что по телефону запахи не передаются, я же еще и сухарики с чесноком ела. Боже, как утомляет общение с известностью.
– Я звоню тебе, – Рустам хмыкнул. – Не хочешь увидеться? А то по телефону общаться как-то не то.
– Ой, э-э-э, то есть, – я не знала, как правильно отказать, хотя мне до ужаса хотелось с кем-то поговорить, просто пообщаться, пожаловаться на Марию Евгеньевну, в конце концов, но разум мне подсказывал, что известный рэпер, с которым я только вчера познакомилась, неподходящий вариант.
– Да просто пива выпьем. Или погуляем, если хочешь. Я ж не в загс тебя зову, в самом-то деле, – Рустам хохотнул и я тут же расслабилась.
