Сам корабль был тесен. Несмотря на все разработки, «Аполлон-18» оставался по сути модернизированным вариантом прежних миссий. Он не был приспособлен для длительного пребывания трёх человек, а лунный модуль «Икар» вообще считался наиболее стеснённой частью конструкции. Проблема заключалась не только в отсутствии санитарных условий, но и в неудобстве размещения скафандров, персональных комплектов и аппаратуры Эллен.
Однако миссия была иной. По плану, все трое должны были спуститься на поверхность Луны.
Командный модуль «Дедал» должен был остаться на орбите – примерно в 105 километрах над поверхностью, наклон 55 градусов, стабилизированная полярная траектория. Обычно один астронавт оставался в нём – следил за орбитой, поддерживал связь, управлял системами жизнеобеспечения. Но в этот раз модуль был переведён в автоматический режим с новым навигационным блоком, разработанным DARPA. Это позволяло снизить риск потери пилота и одновременно увеличить эффективность исследований на поверхности – все трое специалистов могли работать с оборудованием.
За сутки до старта, в закрытом кабинете с затемнёнными окнами, вице-министр обороны США раскрыл новую информацию:
– По нашим разведданным, месяц назад СССР тайно отправил к Луне свою экспедицию.
Официально – запуск военного спутника в рамках программы «Алмаз», якобы для испытания дальнобойной орбитальной станции. На самом же деле – это была пилотируемая лунная миссия. Мы перехватили частоты связи и зафиксировали некие телеметрические сигналы, исходящие от модуля, направлявшегося к кратеру Тихо.
Летели два человека – подполковники ВВС СССР: Григорий Орленко и Семен Вишняков.
Их позывной – «Восток-Зета».
– И каков результат? – спросил Хейгс, нахмурив седые брови.
– Они не вернулись. Связь с ними прервалась на третьи сутки после посадки. Никаких сигналов. Ни автоматического маяка, ни радиоконтакта. Просто – тишина. Мы полагаем, что… что-то случилось. Возможно, в районе кратера. Возможно – внутри него.
Он посмотрел на них тяжёлым, хищным взглядом, проверяя, не дрогнут ли.
– Теперь вы понимаете, насколько это опасно?
– Нас это не пугает, сэр, – отрезала Эллен. Она сжала кулаки, чуть побелевшими костяшками. – Мы знаем, на что шли. И чем рискуем.
– Да, – спокойно поддержал Бэйнс. – Это миссия чести.
Командир Хейгс молча кивнул.
Он подошёл к стене, где висела большая тактическая карта, расписанная с точностью до километра. Там были указаны: время старта, окна коррекции орбиты, траектория сближения с Луной, координаты предполагаемой посадки в районе северного плато кратера Тихо, а также точка возврата модуля на орбиту Земли.
– Это будет один шанс, – тихо произнёс он, не отрывая взгляда от карты. – Либо мы посадим «Икар» точно, либо останемся навсегда под реголитом.
Прошло три часа после посадки. Все системы модуля «Икар» работали штатно. Жизнеобеспечение обеспечивало оптимальную температуру – около 21° C, влажность поддерживалась на уровне 30%, а атмосферная смесь – 80% азота и 20% кислорода, как на Земле. Фильтры углекислого газа функционировали нормально, а энергоснабжение шло от топливных элементов, соединённых с баком жидкого водорода и кислорода.
Компьютер с монохромным экраном – почти реликт для будущих поколений – тихо щёлкал реле, выстраивая строки цифр о состоянии корабля, о внешнем давлении (практически нулевом), температуре наружных панелей (—123° C в тени), а также об уровнях радиации, которые, к счастью, были пока в допустимых пределах.
