Хомяк пел долго, и слышно его было всем. Весь дворец наполнился чудесным пением.
Когда все закончилось, его величество попросил мага унести пока хомяка и позаботиться о том, чтобы с ним ничего не приключилось от переедания.
– Не беспокойтесь, ваши величества, шельмец вполне прилично себя чувствует, – утешил их господин Лигран, забирая зверька и сажая его в испорченную клетку. – Я подумаю над тем, как обезопасить королевские драгоценности. Как сделать, чтобы зверек питался лишь мелким речным жемчугом, как оно и было задумано когда – то моими южными коллегами…
После ухода мага его величество повелел удалиться и всем остальным подданным. Ему предстояло нелегкое дело – утешить расстроенную потерей драгоценностей королеву. Фрейлины лишь надеялись, что королева сейчас наслаждалась пением, как и все прочие, а значит, ей будет легче смириться с потерей.
Когда шаги последних придворных стихли, королева облегченно вздохнула:
– Вот и все. Нет больше никакой проблемы.
– Ты – такая красавица. – Король прижал к себе жену. – Какая досада, что тебе пришлось лишиться всех этих украшений… да и хомяк, увы, ненадолго у нас задержится… мне, право, очень жаль…
– Я еще и разумница, – улыбнулась королева. – А лучшее украшение разумной женщины – хороший пистолет. А также муж и сын. Живые.
– Неужели? – улыбнулся король. – А как же поющий хомяк?
– Продай его поскорее. Когда все вокруг застывают, теряя рассудок, может случиться что угодно.
– Ты права, любимая. Жаль, мы не знаем имени нашего врага, не то я бы ему этого хомяка просто подарил…
* * *
– Ужин и ночлег, – сказал Карвен трактирщику.
– Семь медяков с тебя. За пиво и одеяло – отдельно. Подушек не бывает.
– Пива одну кружку, без одеяла обойдусь, – ответил Карвен. – А неужели подушек не бывает? Никогда?
– Никогда, – блеснул зубами в усмешке трактирщик. – С тебя, значит, всего восемь. Присаживайся, еду и пиво сейчас принесут.
Карвен сидел, привалившись к стене и прихлебывая пиво, в желудке его удобно устроился весьма неплохой ужин, и верно можно сказать, что он пребывал на самом верху блаженства, когда случайно услышал один весьма странный разговор.
– Не могу, господин! – говорил кто – то очень испуганный и несчастный. – Никак не могу… такую сумму за один раз! Да вы в уме ли?!
– Ты никак позабыл, с кем разговариваешь, – с угрожающей ленцой процедил его собеседник.
– Ох, помню я… помню… Все помню, господин… – приплясывающим голосом отвечал первый. – А только увольте… такую сумму… да еще сразу… я разорюсь, а столько не соберу… Вам бы подождать недельку… уж я бы тогда… ну, войдите же в мое положение… мне столько и одолжить – то не у кого…
Карвен замер от удивления. Приплясывающий от ужаса голос принадлежал трактирщику, а его собеседник… Его скрывал черный плащ до полу.
– Недельку, говоришь? – угрожающе – насмешливо промолвил скрытый плащом незнакомец. – Ладно. Не хочешь платить – не надо. Другие заплатят. Когда узнают, что с тобой стало.
Незнакомец круто развернулся и шагнул к выходу.
Карвен уже поднялся, чтобы в случае чего помочь трактирщику, но… посмотрев на лицо несчастного, нетрудно было догадаться – тут вряд ли чем – то поможешь.
– Еще пива? – Губы трактирщика прыгали, он явно старался взять себя в руки, но получалось плохо, и в глазах его, словно лесной пожар, ревел страх.
– Если этот… опять явится, вы меня кликните, – все же попытался ободрить бедолагу Карвен. – Я ему по шее дам, враз поутихнет.
