– Не знаю, золотце, не знаю. Я не занимаюсь делом Ласточкина. А что касается Боровского… тут тоже все покрыто туманом и мраком. Сам он упорно отмалчивается. Как будто нарочно роет себе могилу.
– Или боится, что по неосторожности может сказать что-то такое, что принесет вред не только ему, но и его близким людям, – заметила Ирина. – Впрочем, это мое субъективное женское мнение. Тебе на него конечно же наплевать.
– Ну почему же, – возразил Александр Борисович. – Женщины тоже иногда бывают правы. Особенно ты. – Он с любовью посмотрел на жену и, улыбнувшись, добавил: – Ты у меня удивительно проницательная женушка!
– С кем поведешься, от того и наберешься, – парировала Ирина.
Турецкий вновь улыбнулся и сказал:
– Спасибо.
– За что? – подняла брови Ирина.
– Не так уж часто ты говоришь мне комплименты.
– Не так уж часто ты на них напрашиваешься, – с прежней иронией ответила Ирина. – Ты собираешься вникать в детали дела Ласточкина?
Турецкий задумался, покручивая на столе высокий стакан с недопитым пивом. Ирина смотрела на него внимательно и уважительно (она знала, что мужу нравится, когда она так на него смотрит, и изредка баловала его этим взглядом). Наконец он ответил:
– Дело ведет Гафуров. Если честно, мне этот парень не по душе…
– Да, ты что-то о нем рассказывал, – кивнула Ирина.
– Обращаться к нему за помощью… – Турецкий дернул плечом.
– Бесполезно? – спросила Ирина.
– Не то чтобы бесполезно, но малоинформативно. Это довольно скользкий тип. И скользит он, как правило, в том направлении, в каком ему укажет Казанский.
Ирина задумчиво наморщила лоб:
– Ты говорил, но я забыла – это какой-то ваш начальник?
– «Какой-то», – шутливо передразнил Турецкий. – Казанский – это начальник Следственного управления Генпрокуратуры. А Гафуров из тех, кому карьера дороже истины, поэтому он легко повернется туда, куда подует ветер.
Ирина деловито кивнула:
– Ага, ясно. И что ты намерен делать?
– Хочу поговорить с журналистами, – сказал Турецкий. – По части добывания информации они настоящие доки. Помнишь Семена Комарова?
– Того самого? Журналиста?
– Угу.
– Помню.
– Я ему сегодня звонил. Он обещал свести меня с одним обозревателем, который знает историю Ласточкина как свои пять пальцев.
– Откуда такая осведомленность?
– Он написал о Ласточкине и его банке цикл статей в «Финансовом еженедельнике». Статейки я просмотрел, но хочу еще раз услышать всю историю из уст самого обозревателя. От и до.
– А с Гафуровым этот твой обозреватель уже говорил?
Александр Борисович покачал головой:
– Нет. Гафуров с ним даже не встречался. Гафуров вообще ведет себя так, словно ему известны все тайны вселенной. А зачем человеку, который знает все тайны вселенной, встречаться с какими-то журналистами?
– Как зачем? – насмешливо спросила Ирина. – Ведь их можно посадить! Разве не в этом заключается ваша работа?
– Отчасти и в этом, – спокойно ответил Турецкий, привыкший к ерничанью жены. – Но только если будет дан такой приказ. А пока приказа нет, они могут гулять спокойно.
– Ну слава богу. Тогда давай закажем вина и выпьем за свободу!
Турецкий приподнял бровь и удивленно посмотрел на жену.
– Но сегодня только четверг, – возразил он.
Ирина пожала плечами:
– Ну и что? Зато завтра до обеда у меня нет занятий, и я буду отсыпаться.
– Как скажешь, дорогая, – сдался Турецкий, повернулся и жестом подозвал луноликую официантку.
