Она рассказала о свидании с Предметом:
– Понимаешь, он отмахнулся от меня. Бросил кость.
– Он не дурак. Осторожничает, проверяет. Подымешь лабораторию – он предложит еще что-нибудь.
Вот так. Искала сочувствия, получила Волгу, впадающую в Каспийское море. Ему с ней удобно, не нужно напрягаться – очень понятливая попалась девочка. Он что-то заподозрил:
– Ты как-то загадочно на меня смотришь.
– Тони, за кого мы пили? За меня и Элю? Какая идиллия. И нет проблем. Я думала, думала и решила. Я не хочу быть твоей женой. Слишком много осложнений. Боюсь, я их просто не выдержу. Пустим все на самотек. Нам ведь и так хорошо?
На секунду ей показалось, что промелькнул кадр из фильма. Вместо Тони – парализованный писатель.
Куда девалась профессорская осанка? Забормотал что-то сумбурное:
– Дженни, почему? Я тебя люблю. Для меня ты – моя жена. Моя будущая жена. Проблемы есть, но это мои проблемы, и я не хочу тебя в них впутывать. Мне не нужен легкий романчик. Дженни, пожалуйста, возьми свои слова обратно…
Тони отодвинул тарелку. Закурил.
Дженни созерцала картину. Разумеется, она догадывалась, что герр профессор принадлежит ей. Знать бы, до какой степени. Наполовину беременных не бывает. Ты сам, Тоничка, мудро рассудил, что Предмет не дурак, осторожничает, проверяет. Вот и я не дура. Проверка. И если это не реакция на испорченный вечер – извини! – то позволь мне загнать еще пару иголок. Терпи. Он закурил вторую сигарету:
– Я забыл, с кем имею дело. Чуть расслабился, зазевался – и получил лапой с когтями по морде.
– Помнишь у Киплинга, Тони? «Я буду добр к твоим женам, Руб, сколько бы их ни нашел». Напрасно ты не ешь, дома ужина нет.
– Я не могу делать резких движений, Дженни. Резкие движения причиняют боль.
– Тони, я не тяну тебя за язык. Не ляпни что-нибудь такого, о чем потом будешь сожалеть. Я никому не желаю того, чего не желаю себе. Поэтому предлагаю разумный вариант. Хватит курить.
– У нас с тобой нет разумных вариантов.
– Как скажете, герр профессор. Учти, я в ситуацию несчастной и покинутой девочки не попаду. Не мое амплуа. В любом случае, я не хочу больше слышать внезапных «я уезжаю». Ты свободный человек, мотайся по всему свету, однако сроки предварительно согласовывай со мной. Почему ты задержался в Вашингтоне? Кто-то приехал из Европы? – По его взгляду поняла, что не промазала. И закусила удила: – Тони, в Америке все легко проверяется. Наводить справки по телефону – моя профессия. В Вашингтоне ты прочел две лекции. Какого черта ты там торчал?
Жалкое выражение его лица сменилось осмысленным. Последовал пассаж:
– Если ты когда-то был связан с Системой, Система тебя не отпускает, даже если ты из нее давно ушел. Как только ты начинаешь что-то раскапывать, раскапывать для себя, Система это чувствует и спешит установить контакт. Контакт всегда возникает в причудливой форме. Коллега из университета, пригласивший на лекции. Попутчик в самолете в соседнем кресле. Врач, приехавший домой по вызову. Хозяин маленького придорожного мотеля (мотель затем может как сквозь землю провалиться). Официантка в ресторане, откровенно намекающая. Кстати, юную девицу, смело севшую ко мне за столик в кафе самообслуживания, я, честно говоря, принял за контакт. Система достаточно умна и денежные вознаграждения не предлагает. Принцип Системы – взаимная выгода. Вы – нам, мы – вам. То, что вы ищете, мы постараемся найти. А вы, пожалуйста, просмотрите эти материалы. Если вам удобно работать в Эмпайр Стейт Билдинг, не беспокойтесь, мы там снимем этаж.
