Тем временем на деревенской площади собрались жители. Туман начал рассеиваться, но воздух оставался тяжёлым, пропитанным страхом. Элиас Кэрроу стоял перед толпой. Его широкие плечи были сгорблены, а лицо осунулось от бессонных ночей.
– Это уже третья смерть за две недели, – сказал он, его голос звучал глухо, как колокол в тумане. – Мы не можем сидеть сложа руки.
– Но что мы можем сделать? – крикнул Томас, нервно сжимая рукоять своего кинжала. – Мы не знаем, кто он.
– Может, это кто-то из нас? – прошептала Марта. Её глаза подозрительно обежали толпу. – Кто-то, кто знает нас всех.
– Или призрак, – добавил молодой Питер, кузнец. – Мой дед говорил, что в 1889 году в лесу орудовал безумец. Убивал, а потом исчез.
Лила стояла в стороне, прислушиваясь к их словам. Её сердце билось быстрее с каждым предположением. Они не знали того, что знала она. Убийца – Эдвард Харгривз, изгнанный из «Братства Спирали». Его месть была личной, и он не остановится, пока не уничтожит всех, кого считает виновными в своей судьбе.
Страх в деревне усилился, когда пропал старейшина, мистер Грин. Он был последним, кто мог помнить события 1889 года. В его дом пришли утром: дверь болталась на петлях, внутри царил хаос. Пока старшие были заняты разговорами, Лила решила осмотреть его сама. Она вошла, ступая по скрипучим половицам. На столе лежала недописанная записка, чернила расплылись от пролитой воды:
«Я должен рассказать правду о…»
Рядом валялся перевернутый стул, на полу виднелись следы грязи – кто-то утащил старика в спешке. Лила подняла взгляд и заметила на стене карту деревни. На ней были отмечены крестиками несколько мест: заброшенная усадьба, старая мельница, пещеры у реки. Лила замерла. Это были укрытия? Или места будущих убийств? Она поняла: мистер Грин знал больше, чем говорил, и, возможно, пытался предупредить их.
Вернувшись домой, Лила продолжила изучат список – жителей Эшвелла и соседних деревень. Рядом с именами Агнес и Джона стояли кресты. Лила похолодела, увидев своё имя, а затем имена Элиаса, Эмили, даже Марты. Убийца винил всех, кто жил здесь, в своём изгнании. Его месть была не просто хаотичной – она была систематичной.
Внезапно тишину разорвал крик. Лила выбежала на улицу. Жители столпились у колодца. На земле лежала женщина из соседней деревни – обезглавленная, с вырезанной спиралью на груди. Элиас обнял Лилу, его руки дрожали.
– Он не остановится, – прошептал он. – Мы должны найти его.
Лила кивнула, но в её голове родился план: она выманит убийцу. Он следит за ней, и она может использовать это.
Ночь опустилась на Эшвелл, принеся с собой зловещую тишину. Лила сидела в своей комнате, свет лампы дрожал на стенах. Она прислушивалась к каждому звуку: скрип половиц, шорох ветра за окном. Вдруг за дверью послышались шаги – медленные, тяжёлые, как поступь судьбы. Лила затаила дыхание, сердце заколотилось так сильно, что отдавалось в ушах. Она скользнула под кровать, прижавшись к холодному полу.
Дверь отворилась с протяжным скрипом. В комнату вошёл высокий силуэт с сутулыми плечами. Его тень легла на пол, длинная и зловещая. Лила услышала его дыхание – хриплое, прерывистое. Она видела его ноги: старые сапоги, покрытые грязью и листьями, словно он только что вышел из леса.
– Я знаю, что ты здесь, – прошептал он, и его голос резанул её, как нож. – Ты не спрячешься, девочка.
Лила зажала рот рукой, подавляя крик. Он медленно обошёл комнату, его шаги отдавались в её груди. Он остановился у кровати. Лила видела, как его рука – грубая, с длинными пальцами – опустилась к полу, ощупывая доски. Она задержала дыхание, молясь, чтобы он не заметил её. Пыль забивалась в нос, но она не смела пошевелиться.
