– Ладно, Марта, это дела прошлые, – граф поспешно попытался изменить тему. – Я же хочу тебя расспросить о делах более важных. Тебе, несомненно известна легенда связанная с древним портретом. Ты очень давно живёшь в замке и должна помнить события произошедшие…
– Давно, ох давно живу, прав ты батюшка, – зашамкала старая Марта, будто не слыша слов хозяина. – Хороший человек был ваш отец, граф Рудольф, правильный и серьёзный. А вот о его братьях, то есть о дядьях ваших, я такого сказать не могу. Уж извини, батюшка, но оба они были прохвостами с детских лет. Генрих, дядя твой, паскудник был, каких не бывало. Ещё с детства, когда он за голыми девками подсматривал, во время купания.
А потом, как сейчас помню, в году 1799, он сюда приезжал, в ногах у твоего отца валялся и денег просил. Вроде бы он там казённые деньги потратил. Проиграл или на девок спустил, не знаю. Толька могли его под суд отдать и имущество описать если не возместит убыток. Ругались они с вашим батюшкой, очень сильно ругались. Батюшка ваш, даже по лицу своего братца ударил. Но денег дал. Только толку от этого никакого не было. В ноябре 1802 года, аккурат перед рождением вашей старшей сестры Элизабет, он опять заявился. И всё тоже самое, проворовался он где-то, и снова денег просил.
Тогда ещё больше они ругались, ваш батюшка гнать его стал, так он не уходил… – Старуха внезапно закашлялась и замолчала.
– Ну, и что же ты замолчала, – устало спросил граф. Он уже понял что болтливая старуха совсем не проста, и с памятью у неё всё в порядке. Она чего-то от него добивается, и просто так не заговорит. Но тут всё прояснилось само-собой и очень просто.
– Так, батюшка, я же тебе почитай целый час тут рассказываю. Притомилась немного, и в горле совсем пересохло. Может быть, Ваша милость, мне, старой, хоть стаканчик шнабса поднесёт? – заохала хитрая старуха, тяжело и притворно вздыхая.
– Да-да, извини, Марта, – забеспокоился граф. – Плох тот хозяин что задаёт гостю вопросы на пустой желудок. Но шнапса нет, такого здесь не держим. Зато есть коньяк, думаю он тебе подойдёт. – С этими словами, хозяин кабинета достал бутылку и налив бокал, протянул его Марте. Старуха взяла его и опорожнила одним глотком.
– Уф, хорошо! – старая Марта вытерла губы ладонью. – Хорошая вещь, и сила в нём есть. Только приторный он какой-то, шнабс-то он попривычнее будет. Может быть у тебя, батюшка, и закусить чем, найдётся? – Усмехнувшись, граф открыл дверь и позвонил в колокольчик.
– Ганс! Ганс, где ты есть, бездельник! – позвал он слугу. Вскоре, заспанный Ганс поставил перед Мартой большое блюдо, на котором стояли тарелки с холодным цыплёнком, нарезанным хлебом и сыром. Старуха накинулась на угощение с неожиданным аппетитом, которому мог бы позавидовать и молодой человек со здоровым желудком. Набивая рот, старая Марта не забыла вновь наполнить графским коньяком свой бокал.
– Так вот, я и говорю, – продолжала она своё повествование. – Очень сильно они тогда поругались… – Глубоко вздохнув, граф прервал бесконечный рассказ старухи.
– Довольно, Марта, Бог с ним, с дядей Генрихом, – сказал он. – Я позвал тебя чтобы поговорить о более важном деле и… И, кстати, не довольно ли тебе уже, матушка? – не выдержал граф, увидев как старуха опорожнила уже третий бокал коньяка.
– Ну что вы, Ваша милость, Старая Марта свою норму знает, – старуха мерзко захихикала, и глаза её уже изрядно осоловели.
