И при любом из этих исходов он навеки покинет наши края.
– Ну конечно! Опять, та же старая как мир романтическая история. Либо он её погубит, либо она. Снова —«Ищите женщину». Как же тут без роковой красавицы.
– Напрасно вы так, Ваша милость. Вот батюшка ваш верил в это предсказание. А Магда умная была женщина. Вот раз, помню, предсказала она нашему конюху Мареку…
– Достаточно, Марта! – резко прервал её граф. – Ты можешь идти.
– Да я же тебе, батюшка, самого главного ещё не сказала, – сокрушенно вздохнула старуха. – Девушка эта должна быть родом из этих мест. В её жилах должна течь кровь, как «Зелёного дьявола» так и кровь тех кто его проклял. Она должна родиться под созвездием льва и в год красного дракона. А свершиться это предсказание должно до достижения девушкой девятнадцатилетнего возраста. Я, как сейчас, помню полученное Магдой пророчество. Она произнесла его после беседы с душой того румынского владыки, я запомнила его дословно. – «Зеленоглазая дева, рождённая под знаком льва, и в год красного дракона, убьёт демона ночи, оружием герберпиреев. Свершит она это, в день своего девятнадцатилетия. Иначе дьявол, завладев её душой и телом, обречёт на вечное проклятье и увлечёт за собой во ад. Весь род девы будет проклят и расточён по семи ветрам». – Что-то, батюшка, ты побледнел сильно. – Старуха окинула хозяина кабинета, лукавым взглядом. – Вы, Ваша милость, случайно не знаете в наших краях такую девушку? Чтобы была зеленоглазая, возрастом до девятнадцати лет, рожденная в год дракона и под знаком льва. Да ещё чтобы в ней текла ваша кровь, фон Траумбергов?
– Я не понимаю к чему ты клонишь? – пробормотал граф, внутренне холодея от ужаса. Кажется он догадался о ком говорила старуха. – Я вообще не разбираюсь в этой астрологической чепухе.
– Вот-вот. Всё правильно ты, батюшка, понял, оттого и побледнел так, – кивнула Марта. – Дочь это твоя, Анна Мария, прекрасный наш ангелочек. Это ей, через две недели, девятнадцать годочков исполнится, и это за ней проклятый демон пришёл. По её, голубушки, душу. Давно я это поняла, с самого рождения нашей крошки, – и старуха смахнула слезу с морщинистой щеки. В кабинете повисла гнетущая тишина. – Ох-ох-ох, – тяжело поднялась с кресла Марта, захрустев своими старыми костями. – Я уж пойду, батюшка, вроде всё тебе рассказала, да и негоже господам с простыми людьми так долго сидеть, не ровня, чай, – с этими словами старуха зашаркала прочь из кабинета.
