Тени холодного солнца - страница 63

– Никого я не боюсь, господин Штютнагель.

– Вот и ехали бы к себе домой, проведали бы свою жёнушку. А то мало ли с кем она ночи проводит в ваше отсутствие.

– Моя жёнушка, господин Штютнагель, ночи проводит с тем с кем ей и положено, в отличии от вашей жёнушки. Но вот зачем вы решили переночевать на постоялом дворе? Вот это действительно непонятно. Разве не вы, господин Штютнагель, на каждом шагу кричите что не верите в оживших мертвецов и «Зелёного дьявола»? Называете это бабскими сказками.

– А это и есть бабские сказки. Но я, в отличие от вас, господин Маречек, человек умный. А потому знаю что бережёного Бог бережёт. Ни в каких вурдалаков-упырей я конечно не верю. А решил переночевать у Лысого Гюнтера потому, что хочу и дальше в них не верить. – Здоровяк которого его спутник называл Штютнагелем специально сделал ударение на окончании фразы. – Так перебрасываясь сальными шутками эти двое выпрягли лошадей и с помощью Михеля поставили их в конюшню. Затем умывшись у колодца они прошли в трактир.

Между тем уже сильно стемнело, и воздух стал ощутимо прохладнее. Дома на этой деревенской улице стояли в полном безмолвии, словно вымершие. Наш радушный хозяин поспешно запирал двери конюшни. С удивлением я обнаружил что не только трактир, но и стены конюшни были изрядно обвешаны гирляндами с чесноком. Более того: под крышей я заметил довольно толстую верёвку больше похожую на корабельный канат. Эта верёвка обвивала по периметру всё строение, и, несомненно тоже выполняла какую-то охранительную функцию. Да, суеверия прочно утвердились в сознании этих людей.

Вышедший на крыльцо трактира чернобородый господин Маречек, придирчиво осмотрел запертую дверь конюшни с навешанными повсюду связками чеснока.

– Ты святой водой то покропить не забыл? – спросил он у Гюнтера. Тот только отмахнулся.

– Конечно не забыл, и двери и порог, и верёвку. Так что будь спокоен, целы будут и твоя Зорька и Фройляйн Мери Францева.

– Да они, похоже, всерьёз готовятся к ночному визиту вампира, – сказал я, обернувшись к Струэнзе. – Странные здесь дела творятся. Будто целая деревня сошла с ума. – Датчанин замялся, потом всё же сказал.

– Знаете, Людвиг, у меня всё не выходит из головы история этого пьянчуги… Ну та… где десятилетняя девочка рассказала как вампир выманил из дома её сестру. Действительно это странно. Ну не мог маленький ребёнок всё это выдумать. Ведь в этом возрасте, они что видят о том и говорят.

– Ох, Струэнзе, Струэнзе, – я усмехнулся. – Думаю, это обстановка на вас действует, столь угнетающе. Ну, допустим, проснулась десятилетняя малышка среди ночи. В избе темно, все спят, за окном ветер гуляет, припомнились ей страшные истории, что раннее слышала, возможно от той же старшей сестры. Ну и перетрусила она, привиделся ей со страху мертвец заглядывающий в окно и скребущий по стеклу.

– Как-то слишком у вас всё просто, – задумался датчанин. – Ну а как же её сестра… – В этот момент откуда-то издали раздался надрывный и тягучий собачий вой. Струэнзе встрепенулся и побледнел. Действительно, это могло показаться неким зловещим предзнаменованием. В собачьем вое слышалась тоска и смертельный страх. Я лишь пожал плечами.

– А скорее всего и не было никакой девчонки.

– То есть как? – удивился мой собеседник.

– Да сам Ганс и выдумал зту историю. Ну может быть не он, а кто-то другой из местных, специально что-бы пугать приезжих. Ведь за хорошую страшную историю они и приплатить могут. А чтобы придать всему рассказу достоверность, придумали и эту девочку. Мол, это не я выдумал, известный всем лжец и пьяница Ганс, это рассказал невинный ребёнок что и лгать то пока не умеет.