– До тебя что, не дошло? Мы им сейчас класс будем показывать.
– А, ну да. – Санёк вспомнил про свои романтические семейники, – белые с алыми розами. – Вот жопа-то.
Самолёт ощутимо тряхнуло и повело влево – Уйооп! Вот это боковик! – Санёк рефлекторно дёрнул ручку на себя, ушёл чуть выше Хренова, и тут же вернулся в вираже на своё место. Снова порыв, Саня выжал босой ногой правую педаль, добавил оборотов и взглянул на первый борт. Шеф филигранно, словно на нитке подвешен, компенсировал ветер. Лёгкий Як, конечно, болтало в перемешанном большими птичками воздухе международного аэропорта, но Сан Саныч искусно предугадывал следующий удар и отрабатывал управлением заранее. – Опыт не пропьёшь – заметил Иосиф Давидович, а Санёк вдруг с ужасом различил за остеклением первой машины распростёртого Михасика. Женькин геккон, висел почти над головой у шефа, и если вдруг вздумает отцепиться, то свалится тому прямо за шиворот. Ой-ёёё. Что будииит…
– Выделываться так по полной. – Сказал тут Хренов. – Выпускаем шасси на раз. Три, два, раз.
Саня перевёл рычаг шасси вниз и с удовлетворением услышал привычное «псссс» пневмосистемы. Теперь посадочные щитки, гасим скорость, ииии – касание.
– Твааю ж мааать! – Завопил шеф, извиваясь в кабине словно ужаленный. – Коста! Убери от меня эту тварь!
– Шеф, это же Михась, свой пацан.
Оба самолёта, чиркнув колёсами по бетонке, легко прокатились с десяток метров и только теперь осели всем весом на боковые стойки.
– Тормозим, Санёк, тормозим! – Хренов плюнул на геккона и снова включился в дело – Всё делаем красиво, понял? – Яки почти синхронно опустили носы и нагрузили передние стойки.
Мухин то прижимал на РУ рычаг тормоза, похожий на велосипедный, то ослаблял, старался, в общем, чтоб красиво было, синхронно, все дела. На хрена только этот выпендрёж?
Санины семейники богашёвцам понравились. Да чего уж там, технари были в диком восторге. Пока Саня корячился в кабине, натягивая извлечённый из багажа запасной комбинезон, ребята подогнали авиатрап и снимали видео прямо оттуда. Зильберман в это время невозмутимо разливал на крыле борщ по тарелкам, Коста стоял рядом, поглаживая умастившегося на плече Михася, а Хренов куда-то пропал. Не иначе трёт с аэропортовским начальством, – заправка чтоб по-быстрому, потом зелёную улицу. Они ж торопятся, у них ведь международный чемпионат, водка опять же греется. Санёк, наконец, оделся, вылез на крыло и спрыгнул на бетонку. Утиравший слёзы технарь подошёл к нему.
– И куда ж этот цирк летит? Если не секрет, конечно.
– Арсеньев. Дальний Восток.
Технарь присвистнул и нахмурился.
– По идее оттуда драпать надо, а вы в самое пекло.
Мухин пожал плечами.
– Почему драпать?
– Дык говорят там со дня на день землетрясение будет ого-го. Япония вся под воду, Владик цунами накроет и вообще…
– Кто говорит?
Технарь поскрёб лысину.
– Ну, Интернет там, Одноклассники, всё такое.
Санёк хмыкнул.
– Помойка твой Интернет, понял?
– А я то что. Я ничего. Вечером смотри себя в Ютюбе, классно получился.
– Да пошел, ты.
Санёк оттолкнул технаря, с трудом сдерживаясь, чтоб не заехать козлу в морду. Но тут, блин, не его епархия, это у них Женька специалист, – первый там или второй дан. Коренастый, поджарый, с переломанным, словно горный хребет, носом, и рассечённой кастетом правой бровью. С непривычки взгляд его чёрных глаз мало кто мог выдержать. Что-то там плясало такое адское, то ли тяжёлое детдомовское детство, то ли два года десантуры. В общем, охотников это выяснить было мало.
