Станция находилась в невысоком здании, в двадцати или двадцати пяти минутах обычной человеческой ходьбы от центра города. Когда я добралась до него (всего лишь за 5 минут), полноценный петербургский дождь сменился мелкой изморосью, но количество людей на улицах никак не менялось.
Пожарная лестница располагалась на той стороне дома, которая выходила на проезжую часть, что заметно усложняло мое проникновение. Ведь как бы быстро я ни взбиралась по ней, все равно каждый проезжающий мимо водитель все равно мог меня рассмотреть. Так что я решила искать другой вход. Обогнув здание, я оказалась во дворе. Здесь не было ни души, а расстояние до соседнего дома составляло чуть более десяти метров. Прекрасно! Прыгать в окна – для вампира нет ничего проще, но что дальше? Открыть окно снаружи, не создавая лишнего шума, казалось мне делом невыполнимым.
Вскоре я присмотрела небольшой выступ под одним из карнизов, способный послужить мне опорой. Решила нацелиться на него, но переоценила свою прыгучесть. То есть, разумеется, мне под силу одолеть и большие расстояния, но я давно не тренировалась. Высота, на которую я подпрыгнула, оказалась недостаточной для того, чтобы даже просто ухватиться за этот выступ в стене, но всё же я чудом зацепилась. В руках оказалось больше силы, чем в ногах, поэтому я без проблем подтянулась и встала вдоль стены в полный рост.
Окно оказалось прямо передо мной. Я осмотрела его на предмет наличия сигнализации или камеры наблюдения – ничего. Ощупала пластиковую раму, надавливая на неё со всех сторон, но не получила никаких результатов. Тогда я решилась на крайний шаг: со всего размаху я ударила по стеклу рукой, и оно разлетелось. Шум стоял ужасный, и я была уверена, что вот-вот сюда сбегутся все работники станции, которые оставались здесь, так что времени было очень мало.
Быстро залезла внутрь и оказалась в небольшом помещении, служившем кухней. Дверь в коридор была заперта, но я разделалась с ней ещё быстрее, чем со стеклом. Теперь справа от меня располагался, собственно, участок для сдачи крови. Лежанки для доноров и аппараты стояли на одинаковом расстоянии друг от друга – все, как и везде. Времени, чтобы оценить обстановку у меня не было, но я знала наверняка, что кровь хранят в холодном месте, поэтому незамедлительно отправилась на поиски холодильной камеры или чего-то вроде неё.
Однако я не успела найти её, прежде чем кто-то отреагировал на звук выбитого стекла. Прямо передо мной из ещё одного коридора вывернул человек. Меня удивило, что я не услышала его шагов раньше, но определенно это был всего лишь человек. Одетый в форму санитара, он буквально опешил, увидев меня.
– Что тут происходит?
Больше ничего он спросить не успел, так как я, преодолев расстояние между нами, обрушила на него удар ровно такой силы, чтобы оглушить его, но не убить. Мне не нравилось убивать людей, я не получала от этого удовольствие. Даже вид живого человека, лежащего у моих ног в бессознательном состоянии, вызывал у меня неприятное чувство.
Я пошла дальше, двигаясь ещё осторожнее, на случай если кто-то решится придти сюда следом за тем санитаром. Большой холодильник стоял в соседнем помещении, где, судя по всему, находился участок плазмафереза. Но тут меня поджидало самое неприятное: кодовый замок на двери. Кому придет в голову, что на двери холодильника может быть кодовый замок? В Миннесоте у меня таких проблем не возникало. Ни в Миннеаполисе, ни в каком-либо другом городе.
