– А почему тронуться не могла?
– Надо тонко управлять педалями. А ещё с коробкой передач не справляюсь, не на ту скорость ставлю. Коробка передач – это рычажок такой. Чуть-чуть сдвинешь, и мотор реветь начинает – ничего не слышно! Я нервничаю.
– И чем же тогда тебе нравится вождение? – недоумевала Таня.
– О! Я очень люблю дорогу, когда что-то проносится мимо…
Настя убавила огонь над конфоркой. В кастрюле сильно бурлило.
– С детства мечтала ездить сама, в гонки на приставке играла, правда, не знала, что в жизни всё по-другому. Конечно, пока есть напряжение: я ведь только учусь! Но потом будет одно удовольствие. Особенно за городом: природа, деревья… Сейчас всё в снегу, царит покой. По пути в Оток я чувствовала себя свободно, ехала посередине дороги, разгонялась до 90 километров. А! Так смешно – слушай! Едем, я за рулём. Вдруг сзади – иномарка. Сначала подгоняла нас, а потом так аккуратненько, аккуратненько издалека стала объезжать. Объехала и рванула вперёд. Митюшка смеётся, говорит: «Испугался, косички увидел!»
– Косички? – не поняла Таня, взглянув на Настину стрижку.
– Ну, это образно он так выразился.
Таня заварила чай, предвкушая банановый торт, от которого вчера всё-таки отъела кусочек. Настя села, откинувшись на спинку и расслабленно опустив перед собой руки.
– Как я рада, что мы опять вместе! – улыбнулась она. – Что всё так счастливо совпало и меня поселили именно к тебе!
– Я почему-то думала, что ты сама решила пожить со мной, пока твоя квартира строится.
– Не-ет! Мне позвонили из школы, откуда я уволилась, и предложили работу в Отоке, сказали, что квартира предоставляется. Ну, я сразу ухватилась. «Ого! – думаю. – Ты, значит, здесь, и меня теперь сюда. Весело!» Тем более искала работу. А в последний момент узнаю, что предстоит и жить вместе с тобой! Какое-то время, конечно, пару месяцев. Дом уже совершенно построен, пятиэтажка. Вчера с Митюшкой смотрели: красивый, кирпичный, пластиковые окна, застеклённые балконы. Через два месяца сдадут.
И Настя с улыбкой повторила:
– Так здорово: ты и я снова вместе! – она сделала движение, будто собирается то ли обнять, то ли потрепать за щёки. – Я и не предполагала, что бывает сразу столько совпадений!
Таня кивала, и всё же кольнуло неприятное чувство: почему люди, предоставившие ей квартиру, теперь запросто этой квартирой распоряжаются, будто она вовсе и не Танина? Ладно, подругу подселили, но ведь это случайность: могли и незнакомого кого-нибудь! Вообще, непонятно, какие у Тани права и законно ли с ней поступают. Надо будет выяснить!
– Всё-таки почему ты уволилась? Зарплата маленькая?
– Здесь тоже маленькую предлагают. Во всех школах в этом смысле одинаково, кроме, конечно, частных. Нет, не из-за денег. Это долгая история…
– Тогда поговорим про школу вечером, когда с работы вернусь! – остановила Таня. – А чем ты занималась после увольнения?
– Ходила на собеседования, искала работу. Брала репетиторство, подтягивала ребятишек по русскому. Кстати, за месяц удалось заработать три тысячи – в два раза больше, чем получала в школе.
– Так и продолжала бы репетитором! – недоумевала Таня.
– Нет, Танюсик, это не моё! Тяжело ездить, мотаться по городу то к одному, то к другому. Бывает, мальчишка забыл и гуляет. Или даже уехал куда-нибудь с родителями, а меня не предупредили. Я жду, стою под дверью пять минут, десять и ухожу ни с чем. Потом, конечно, разбираемся, обещаем, что больше не повторится. После второго раза требую уже деньги за несостоявшийся урок! Но всё равно… Репетиторство мне не по душе! Я хочу именно с коллективом: наблюдать за ребёнком в кругу сверстников, видеть, как он по другим предметам учится, иметь целостное представление о каждом. А так мы сидим один на один за столом, отзанимались сорок минут и до свидания! И я не знаю, какой он, чем живёт. Да и, чего уж там, хочется социальных гарантий! Чтобы на пенсию капало, больничные, отпускные, как на нормальной работе.
