На нескольких мониторах с разных ракурсов парень видел невероятную картину: настоящее болото с густой растительностью и высокими деревьями, оно начиналось в пяти метрах от стен научного комплекса, который, между прочим, находился глубоко под землёй. Получалось, что лес вырос в огромной пещере, освещаемый невесть откуда взявшимся словно бы солнечным светом. Хотя стоило присмотреться и становилось понятно, что освещение идет снизу, а не сверху. Словно Трясина была усеяна миллионом миниатюрных лампочек повсюду, а тени от высоких стволов деревьев уходили куда-то ввысь, теряясь под бесконечным пещерным сводом. Непередаваемое зрелище.
– Что это? – только и смог вымолвить Василий.
–Тебя вообще никак не подготовили, парень? – удивился Ильич, но, увидев растерянность новенького, поспешил успокоить: – Ладно, сейчас всё поясню. Всё знаю, всё расскажу.
– А давно вы тут все работаете? – парень не мог никак оторвать взгляд от экранов. Всё это казалось таким сюрреалистичным и неправдоподобным.
– О, сынок, ты даже не представляешь насколько, – улыбнулся Ильич
– Кто нашёл это место?
– Это странная Аномалия, на которую наткнулись шахтёры ещё до развала Союза, государство тут же нагнало сюда военных и учёных, которые наперегонки бросились изучать это странное явление. Огромные болота залегают невероятно глубоко под землей, здесь водятся невиданные ранее растения, отмечен странный химический состав воды и существует много других загадок, на которые так и хотелось поскорее найти ответ.
–Почему же здесь тогда такая проблема с кадрами, если все ринулись сюда, – поинтересовался Василий, – секретность?
–Не только, – Ильич глубоко вздохнул, – не прошло и недели с начала работ, как с некоторыми работниками здесь начало происходить нечто странное.
– Странное? В каком смысле?
– Люди, у которых хоть немного прослеживались агрессивные черты характера, начали сходить с ума и буянить, дело доходило даже до стрельбы, совершённой одним из военных. Медики назвали это синдромом Трясины. Народ пачками отсюда поднимали наверх и вывозили. Говорят, снаружи они приходили в норму. Но это только полбеды. Когда здесь остались только спокойные личности, проявилась ещё одна особенность этого места. Тут потребовалось гораздо больше времени, но через месяц-другой люди с высоким уровнем эмпатии тоже начали вести себя странно. Они тоже поддались синдрому Трясины, но иначе. Они, словно блаженные, уходили за контур. – увидев смятение в лице собеседника, Ильич поспешил уточнить: – Контуром мы здесь называем всё, что находится внутри стен комплекса. Так вот, эти люди начали уходить туда, – он ткнул пальцем в монитор, передающий изображение умиротворяющего взор болотистого леса.
– И пропадали навсегда? – предположил Василий.
– О, нет, что ты, – хихикнул Ильич, – Они, словно блаженные, уходили и оставались там. Мы знаем, где они и что делают, но это словно уже не люди. Они отбросили всё человеческое и остались жить в Аномалии, словно бродящие туда-сюда овощи.
– А кого-то из них поднимали наверх, их отпускало?
– Пытались, но стоило им только приблизиться к контуру, как они вырывались и бежали обратно. Я не знаю ни про один удачный случай вытащить Блаженного.
Василий тяжко вздохнул.
– Да не переживай ты. Мы давно с этим работаем, синдром распознаётся заранее, причём в том числе по анализу крови. Как уж там это Лола делает, я тебе не объясню, но сможешь спросить у неё при возможности. Короче, если крыша твоя не выдержит, то тебя обратно отправят сразу же, не успеешь ни палкой никого поколотить, ни за контур сбежать.
