И тогда я выбрала третий, совершенно неожиданный для себя вариант – ногой, носком балетки ударила по двери. Внизу, чуть повыше порога. Не знаю, как это случилось. Возможно, это взбрыкнула моя досада или проснулся, чтобы сразу же уснуть, мой маленький протест против домашнего тирана?
Дверь тут же распахнулась, как если бы моя сестра все это время стояла в прихожей, дожидаясь моего возвращения.
– Катюша, да ты ж моя милая! – Я буквально упала в ее крепкие объятья и с каким-то отвращением почувствовала на своем лице ее быстрые мятные поцелуи. – Прости-прости меня, дуру, ради бога! Я не должна была тебя бить. Не знаю, как это случилось. Ты должна понять меня. Машина – это очень опасно. Ты только открой интернет и почитай, как много аварий случается вокруг, как много людей погибает, а ты… ты же совершенно не умеешь водить! Те курсы, которые ты окончила в позапрошлом году, – это не в счет. У тебя нет практики…
Курсы! Ну конечно! Я училась на курсах вождения втайне от сестры (первое время), а потом в силу определенных обстоятельств вынуждена была признаться в этом, после чего сразу же получила примерно такую же пощечину за «недопонимание»! Кажется, она и тогда говорила что-то про аварии и опасность на дорогах. И весь тот жуткий скандал был так же, как и сейчас, преподнесен как акт заботы обо мне, младшей сестре. И я должна была простить ее за то, что она таким вот демоническим образом преподносит мне уроки любви.
Вот и в этот раз, облобызав меня и тысячу раз попросив прощения за свою несдержанность, она кинулась заботиться обо мне неистово. Раздела меня, разула, сама надела на меня домашние тапочки, проводила в ванную комнату и следила за тем, как я намыливаю руки. Я же, подчиняясь ей, чистая и умытая села за стол и дала себя накормить. Оказывается, пока меня не было дома, моя сестра напекла блинчиков, блинчиков, которые были вредны почти так же, как и эклеры! Блинчики блестели от масла, к тому же на столе стояли розетки со сгущенным молоком, черносмородиновым джемом и медом. Ну просто пир богов!
– Ты простила меня? Простила? – Она буквально вцепилась пальцами в мои плечи, стоя позади моего стула и дыша мне в макушку.
– Марина, да конечно… – говорила я, отправляя сдобренный сгущенкой блинчик себе в рот. – Только, пожалуйста, не отговаривай меня от покупки машины. Это глупо. Дико, наконец! Тебя послушать…
И тут я получила подзатыльник. Не сказать чтобы сильный, нет, но такой, что от неожиданности выплюнула на стол кусок блинчика.
– Я вижу, ты не понимаешь, что все мои действия направлены исключительно на то, чтобы защитить тебя от тебя же!
– В смысле? – Я медленно повернула голову, чтобы посмотреть ей в глаза. – Как это – защитить меня от меня?
– Потом поговорим, – она отпрянула от моего стула и подошла к окну, встав ко мне спиной. – Ешь давай!
Мне показалось, что на кухне выпал снег – до того стало холодно. А плечи, к которым прикасалась вот только что моя сестра, заледенели.
Да уж, подумалось мне тогда, не самый удобный момент для того, чтобы рассказать ей, вновь рассвирепевшей, о том, что я согласилась поработать натурщицей у Кристины. Что ж, придумаю что-нибудь. Договорюсь с ее же подругой, которой она доверяет, с Зоей, что буду подтягивать по русскому языку какую-нибудь ее знакомую девочку.
Это было первым, что пришло в голову. Но все остальные мои варианты обмана были отметены мною же, стоило мне только представить себя на месте моей сестры. Если скажу, что записалась в бассейн, она скажет, что я могу там утонуть. Если сочинить что-нибудь про танцевальную студию, где меня могут научить аргентинскому танго, скажет, что туда ходят одни шлюхи и альфонсы. Если запишусь на курсы акварели, скажет, что…
