Читать онлайн Робин ЛаФевер - Теодосия и изумрудная скрижаль

23 марта 1907 г.

Терпеть не могу, когда меня преследуют. Особенно ненавижу, когда за мной шпионит шайка лунатиков, считающих себя оккультистами. К сожалению, сегодня в погоню за мной Скорпионы из Черного Солнца вышли, похоже, в полном составе – первого из них я заметила еще на Хай-стрит, а пока шла к театру Альказар, обнаружила у себя на хвосте еще как минимум двоих.

Я взглянула на жидкую толпу перед входом в театр, и мое сердце упало, когда в ней не обнаружился Липучка Уилл. До сих пор не пришел? Не зная, что мне делать, я встала в короткую очередь за билетами и обернулась посмотреть, двинутся ли вслед за мной мои преследователи. Они не двинулись. Один из Скорпионов привалился спиной к стене дома напротив театра, другой примостился под уличным фонарем и прикинулся, что читает газету.

– Если вы не собираетесь покупать билет, отойдите и не задерживайте других, – сказал мне грубый голос.

Я оторвала взгляд от своих преследователей и перевела его на окошко кассы, из которого на меня смотрело женское лицо. Оказывается, пока я витала мыслями в облаках, подошла моя очередь.

– Простите, – пробормотала я и протянула в окошко свою монету.

Женщина сердито цапнула ее, сунула мне взамен зеленую бумажную полоску – билет, и крикнула:

– Следующий!

Я отошла от кассы, оглянулась, но Уилла по-прежнему не было видно. Присматривая краем глаза за своими Скорпионами – на случай какого-нибудь неожиданного хода с их стороны, – я пробежалась взглядом по афише, приклеенной к искрошившейся каменной стене театра.

Спешите видеть!

Великий Ови Бубу

Сеансы настоящей египетской магии!

Под этой надписью на афише был довольно уродливо изображен мужчина в традиционной египетской одежде. Глядя на зрителей перекошенным лицом, он воскрешал мумию.

Я практически не сомневалась в том, что Великий Ови Бубу на самом деле никакой не египетский маг. Скорее всего, просто шарлатан, решивший подзаработать на охватившем лондонцев интересе ко всему древнеегипетскому.

Что ж, признаюсь, я тоже приложила руку к этой вспышке интереса, но, поверьте, совершенно невольно. По большому счету, в том, что по всему Лондону бродили мумии, моей вины нет. Ну, откуда мне было знать, что существует такая штуковина, как жезл, воскрешающий мертвых? И что он случайно подвернется мне под руку в подвале Музея легенд и древностей? Такое с любым могло случиться, разве нет?

Уладить ситуацию с мумиями мне помогал Липучка Уилл, который по ходу дела сумел немного больше узнать о моих уникальных взаимоотношениях с артефактами в музее моего отца. Если вы спросите, я скажу, что даже слишком много он смог узнать, но тут уж ничего не поделаешь.

Нет, Уилл не знал, что только я одна способна чувствовать наложенные на артефакты древние проклятия и прилипшие к ним остатки темной магической силы. Не представлял он и того, как много мне известно о древних египетских ритуалах, с помощью которых я снимаю проклятия. Но, с другой стороны, несколько раз Уилл своими собственными глазами видел действие магии и сам сталкивался с бессовестными, жестокими людьми, желавшими заполучить магическую силу в свои жадные руки. После этого Уилл стал много времени проводить, прочесывая Лондон в поисках новых проявлений египетской магии, готовый доказать, что он готов, желает и способен одолеть окружающие нас темные силы.

Собственно говоря, именно поэтому я и стояла сейчас у входа в театр Альказар, сжимая в руке зеленый билет. Стояла одна – все остальные зрители уже вошли внутрь. Рыцари тайного Ордена Черного Солнца по-прежнему оставались на противоположной стороне улицы. Они называли себя Скорпионами в честь персонажей одного древнего египетского мифа.

Увидев, что толпа перед театром рассеялась, один из Скорпионов – Гертон, если я не ошибаюсь – решил сделать свой ход. Он отлепился от стены дома и не спеша направился через улицу.

Ладно, с Уиллом или без него, мне пора было внутрь. Повернувшись к двери театра, я услышала долетевшее из-за деревянной будки кассы громкое мокрое хлюпанье носом. Я сразу приободрилась, потому что знала только одного человека, визитной карточкой которого было шмыганье носом. Это Сопляк, кто же еще!

Я завернула за угол кассы и едва не врезалась в одного из младших братьев Уилла. На Сопляке был режущий глаз клетчатый пиджак. Он был настолько велик Сопляку, что его полы почти волочились по земле, а рукава несколько раз подвернуты. В довершение картины голову Сопляка украшала громадная шляпа-котелок, чудом державшаяся на его оттопыренных, как у летучей мыши, ушах.

– Опаздываешь, – сказал Сопляк.

– Я? Нет. Я здесь торчу уже целую вечность. Скажи лучше, где Уилл?

– Он давно уже внутри. Шестой ряд от сцены, крайнее место в центральном проходе. Просил поторопиться, говорит, шоу вот-вот начнется.

– А ты не идешь?

– Встретимся внутри, – сказал Сопляк и моментально исчез с глаз.

Я в последний раз взглянула в сторону приближающегося Гертона, нырнула в дверь, протянула контролеру свой билет и прошла внутрь.

В фойе было пусто, и я слышала долетавшую сюда назойливую мелодию, которую кто-то наяривал на расстроенном пианино. Я открыла дверь в зрительный зал и увидела, что газовые лампы уже притушены. Я немного подождала, пока мои глаза привыкнут к полумраку, а затем почти сразу же узнала сидящего в шестом ряду Уилла. Впрочем, его трудно было не заметить – он все время крутился по сторонам и оглядывался, словно сидел не в кресле, а на муравейнике.

Оглядывался он, без сомнения, в поисках меня.

Уилл увидел меня и приветственно махнул рукой. Я поспешила к Липучке Уиллу и уселась в пустое кресло рядом с ним.

– Почему так поздно? – спросил он.

– Целую вечность прождала тебя у входа, – ответила я. – А ты-то сам где был?

Прежде, чем он успел ответить, в проходе появился Сопляк и с ним еще какой-то мальчишка.

– Пропусти нас, – нетерпеливо сказал Сопляк, и я повернула свои коленки в сторону, давая ему возможность протиснуться мимо меня. Следом за Сопляком просочился второй мальчишка. Он снял свою пеструю кепку, и я узнала мелкие заостренные черты лица еще одного из братьев Уилла, Крысеныша. С Крысенышем мы виделись до этого только один раз, буквально мельком и при довольно напряженных обстоятельствах – это было на борту «Дредноута». Тем не менее Крысеныш узнал меня и приветственно кивнул.

– Как вы сюда пробрались? – шепотом спросила я у Сопляка.

Тот взглянул на Уилла, но Липучка демонстративно отвернулся в сторону.

– Через черный ход, – признался Сопляк. – А теперь тс-с-с… начинается.

Раздолбанное пианино забренчало громче, мотивчик стал еще более залихватским.

Занавес открылся. Я откинулась на спинку неудобного, набитого какими-то булыжниками театрального кресла и решительно приготовилась насладиться представлением.

На открывшейся сцене торчали две искусственные пыльные пальмы, грубо сделанная из папье-маше пирамида и полдюжины зажженных факелов. Посередине стоял саркофаг. Музыка резко оборвалась, и в зале стало так тихо, что было слышно шипение газа в привернутых лампах. Крышка саркофага начала медленно подниматься. Затем она с глухим стуком отвалилась в сторону, а из глубины саркофага поднялась белая фигура.

– Великий Ови Бубу, – раздался громкий голос из-за кулис, – продемонстрирует сейчас почтеннейшей публике чудеса египетской магии. Это очень древняя и опасная магия, поэтому мы просим всех зрителей точно выполнять все просьбы мага, чтобы не навлечь на себя неприятности, несчастья и гнев богов.

Маг оказался тощим морщинистым человеком – судя по его лицу, у него действительно могли быть египетские корни. На крючковатом носу мага красовались круглые очки в железной оправе, делавшие его похожим на очень старого птенца. Одет он был в белую полотняную тунику с ярко расшитым воротником – наряд мага действительно напоминал (особенно издали) одежду, которую носили древнеегипетские жрецы.

Ови Бубу подошел к стоящей впереди, возле самой рампы, плетеной корзинке, и Уилл шепнул, ткнув меня локтем под ребра:

– Теперь следи внимательно.

– Я слежу, – недовольно откликнулась я. Он что, думает, будто я пришла в театр, чтобы сидеть с закрытыми глазами?

Ови Бубу вытащил из складок своей туники какой-то похожий на флейту инструмент и принялся наигрывать странную, тревожную мелодию. Маг медленно опустился перед корзинкой и сел, скрестив ноги. Затем под звуки флейты начала подниматься крышка корзинки, она слегка качнулась, а затем свалилась в сторону.

– Просим соблюдать полную тишину, – раздался голос из-за кулис. – Любой неожиданный шум может привести к ужасным последствиям.

На краю корзинки появилась маленькая темная фигурка, помедлила немного и стрелой метнулась к магу. Следом появились новые фигурки – это были Скорпионы, целое полчище Скорпионов. Меня передернуло от отвращения, когда они облепили ноги Ови Бубу, полезли ему на грудь, по рукам, плечам. Один Скорпион даже забрался на лысину мага и устроился там наподобие жуткой шапочки. Все это время Ови Бубу ни разу не дрогнул ни единым мускулом, лишь продолжал играть на своей флейте.

Публика в зале затаила дыхание, но в тишине вдруг раздалась какая-то возня, и послышался голос:

– Эй! Сюда нельзя без билета!

Я вытянула шею и увидела, как по проходу идут двое закутанных в плащи мужчин, всматриваясь по дороге в лица сидящих в зале зрителей. Новые Скорпионы – правда, на этот раз в человеческом облике.

Я низко пригнулась, съежилась в своем кресле, выхватила у Сопляка его шляпу и надвинула себе на голову, стараясь не думать о том, что в этом котелке наверняка должны водиться вши. Затаив дыхание, я стала ждать, пока Гертон и Фелл пройдут мимо – надеясь, что не заметив меня.

В этот момент странная музыка вдруг резко оборвалась.

Одновременно с музыкой остановились в проходе и Скорпионы-мужчины. Сердитые капельдинеры настигли их и принялись выталкивать из театра. Ови Бубу открыл свои глаза и с неожиданной грацией поднялся на ноги. При этом маг по-прежнему был облеплен Скорпионами. Зрители ахнули.

– Ну и мерзость, – восторженно воскликнул сидевший рядом со мной Уилл.

– Это какой-то фокус, – шепнула я в ответ. – На самом деле Скорпионы ужасно ядовитые. Может, он заранее вырвал у них жало?

– Вы всегда стараетесь испортить другим все удовольствие, мисс? – сердито сверкнул на меня глазами Уилл.

Прежде, чем я успела ответить, меня ткнули под ребра с другой стороны.

– Шляпу отдай.

– Прости, – сказала я, возвращая Сопляку его котелок.

– Тсс! – шикнул на нас кто-то сзади.

Я собралась обернуться и ответить любезностью на любезность, но меня перебила вновь зазвучавшая музыка. На этот раз это были резкие короткие пассажи. Скорпионы принялись слезать с мага, но направлялись не назад, в корзинку, а к самому краю сцены. Сидевшая в первом ряду женщина испуганно вскрикнула, ее соседи вжались в спинки своих кресел.

– Тишина, – напомнил голос из-за кулис. – Соблюдайте тишину, если не хотите спровоцировать этих опасных насекомых.

Вся публика (включая меня саму) затаила дыхание, глядя на столпившихся у края сцены Скорпионов. Они постояли, покачались на месте, затем развернулись и вернулись в свою корзинку.

Маг принялся запирать корзинку, а зрители тем временем слегка расслабились – и, как оказалось, напрасно. Едва Ови Бубу успел запереть корзинку, как внутри пирамиды раздался громкий удар, потом еще два, затем бумажная стенка пирамиды лопнула, и на сцену вывалилась странная фигура. В зале дружно ахнули, узнав в этой фигуре мумию. Я покосилась на Уилла – его глаза сейчас были круглыми и большими как блюдца. Такими же стали глаза и у остальных зрителей – вот дурачки легковерные! Ведь на сцене просто какой-то завернутый в холсты мужчина, это ясно каждому, кто хоть раз в жизни видел настоящую мумию. А особенно, если кому довелось видеть двигающуюся ожившую мумию – как мне, например. Я подавила желание брезгливо передернуться.