— Если хочешь, я отпущу тебя.
Валентине эти слова не понравились. Она нахмурилась и направилась к двери. Обернувшись, она прищурилась и сказала:
— Держишь. Держишь обиду. И я это чувствую.
И вышла из комнаты.
Богдан выдохнул. Что же получается? Даша не его родная дочь? То есть не его, а Горячева? Богдан уже так сжился с чужим телом, что чувствовал Дашу своей девочкой. Но ведь и Горячев явно испытывал к ней то же самое! И не отказался…
Интересно, кто же ее родной отец? Богдану очень хотелось разгадать эту головоломку, как он вспомнил, что у него имеется другая и намного важней.
Он взял телефон с зарядки и набрал Кирилла:
— Срочно найди мне этого мужчину, с которым она вчера разговаривала по телефону, — даже не поздоровавшись, прорычал он в трубку.
— Доброе утро, Геннадий Вячеславович, так уже все сделал, еще вчера. По номеру телефона пробил.
— Кто он?
— Андрей Топазов, владелец «Золотого века», мультимиллионер. Адрес известен, сейчас сброшу сообщением.
— Сколько ему лет?
— Хм, одну минутку, — Кирилл на пару секунд замолчал и добавил: — сорок девять.
— Женат?
— Холост.
Богдан не знал, что делать с этой информацией. Нет, по отдельности все понятно, но связать все в общую картину и, самое главное, решить, что делать с этим любовником, он не знал.
— Можно ему прослушку поставить?
— Будет сложно. У него охрана, водитель, живет он не простой хрущевке, как Олеся, а в элитном доме с консьержем, человек не простого ранга, вы же понимаете.
Но нет, Богдан не понимал этого. Он был настолько зол, что с радостью бы прикончил сейчас и его и свою женушку! Обида его распирала! Ему хотелось наказать обоих, только как, он придумать пока не мог.
— А с Олесей что? — грубо спросил он.
— С самого утра вызвала такси и куда-то поехала.
— Куда-то? — выкрикнул Богдан.
Но Кирилл быстро поправился:
— Мой человек следит за ней. Куда и для чего, мы будем знать, когда она доберется до места.
— Хорошо, следите и сразу сообщайте мне. Каждую мелочь. Где была, кого видела, с кем говорила. Запись любого разговора, даже самого незначительного, присылайте мне.
— Понял!
Через минут десять на телефон Богдана пришло сообщение от Кирилла:
«Хованское кладбище, могила некого Богдана Тимофеева. Фамилии у них одинаковые. Или муж, или брат, скорей всего. Сейчас это выясняем. Она стояла пять минут возле могилы, поправила крест, чуть всплакнула».
И следом пришла фотография: его Олеся стоит спиной и смотрит на крест, на котором фото молодого мужчины.
Богдана будто кипятком облили. Это была его фотография и его могила!
Дрожащими руками он набрал сообщение: «Запомните, где эта могила, и скиньте мне точные координаты».
Как много эмоциональных переживаний за последние сутки! Так ведь даже здоровое сердце не выдержит, что уж говорить о больном? В груди действительно тянуло. Неприятно тянуло, как будто гирю к нему подвесили. И дышалось тяжело. Надо, наверное, Жене позвонить и сходить к нему, может, кардиограмму сделать.
Богдан подошел к окну, распахнул его, вдохнул утренний воздух. Не помогло. Руки и ноги работали совсем не в унисон с разумом и уже подошли к шкафу и стали надевать на себя одежду.
Дверь открылась и в комнату зашла Валентина с подносом:
— Травяной чай, Ройбуш, помнишь, ты пил его в ЮАР и он тебе очень понравился? И сэндвич с курицей и сыром.
— Спасибо, Валюша, — откликнулся Богдан, застегивая рубашку.
— Валюша? — в глазах женщины появились слезы. — Ты меня сто лет так не называл… Вернее, не сто, а семь. Неужели и правда простил?
