Валентина испуганно смотрела на супруга.
— Гена, у тебя была клиническая смерть, — тихо произнесла она. — Понимаешь?
— Что я должен понимать? — огрызнулся Богдан.
Эта женщина, хоть и была милой, но все равно его раздражала. Ему бы спокойней было, если бы она ушла и он находился в палате один.
— Что тебе нельзя сейчас волноваться. Тебе провели вчера срочную операцию.
— Какую?
— Стентирование.
— Это что еще за хрень?
Странно, но разговаривал он с женщиной легко и даже с таким говором, как это делал Геннадий Вячеславович.
— У тебя была непроходимость какой-то артерии, а стентирование расширяет просвет. Это мне Женя объяснил.
— Иди домой, — тихо сказал Богдан, прилег и закрыл глаза.
— И не надейся!
Ладно, все же она жена этого Геннадия. Богдан хоть и смутно, но помнил краткую биографию генерального директора: тот женился на дочери банкира, у них есть дочь, он ее даже видел совсем недавно — приезжала на мотоцикле. Такая симпатичная, с короткой стрижкой, больше на пацана похожа. Сам Богдан окончил тот же ВУЗ и даже тот же факультет, что и Геннадий Вячеславович, — Московского авиационно-технического института имени Циолковского по специальности инженер-механик летательных аппаратов. Потом он работал где-то на металлургическом предприятии и параллельно стал генеральным директором горно-обогатительного комбината.
На фотографиях Богдан видел его в обнимку с самыми влиятельными миллиардерами страны. Уж точно у этого Геннадия и самого капитал в несколько миллиардов.
Богдан криво улыбнулся. Ну хоть что-то хорошее. Теперь осталось узнать, что с его телом и где оно. И как Олеся.
Он прислушался к шуму в коридоре и не открывая глаз спросил:
— Где мой телефон?
Женщина зашуршала чем-то, и, когда Богдан открыл глаза, она протянула ему айфон.
Богдан покрутил его. Вторая рука была занята капельницей, да и пароля он не знал. Он протянул телефон и попросил Валентину:
— Разблокируй.
Она испуганно на него посмотрела:
— Я не знаю пароль.
«Хорошие отношения между супругами, ничего не скажешь», — подумал Богдан. Впрочем, такие же, как были и у него в семье. Пароль от телефона Олеси он не знал. Пару раз попытался просто взять его в руки, но жена возмутилась и сказала, что это личное, а лезть в личное неприлично.
— Так он от лица может разблокироваться, — посоветовала Ваалентина.
Богдан вспомнил, что в новых айфонах есть такая функция, у Олеси она тоже была. Ее папочка почти сразу раскошелился на новый телефон, а Богдан пользовался старым самсунгом. Олеся его за это называла лохом. Впрочем, не только за это.
Он поднес телефон к лицу, и на экране высветилась фотография девушки. Богдан сразу узнал в ней дочь Геннадия Вячеславовича. Вот бы еще вспомнить, как ее зовут…
— Выйди из палаты, — пробасил Богдан.
Он сам удивился, как четко отдал приказ. Видимо, где-то в подсознании у него отложились воспоминания, как несколько раз Геннадий Вячеславович отчитывал нерадивых сотрудников. К счастью, его приказ и тут сработал и женщина кротко кивнула и вышла из палаты.
Номер Олеси он помнил наизусть. С трудом набрав кнопки на скользком экране, он поднес телефон к уху. Лишь бы она подняла! Лишь бы она была жива и здорова!
— Але! — буркнула в трубку Олеся.
Богдан так обрадовался, что услышал ее голос, что растерялся. Захлопал ртом, в глазах появились слезы, в горле пересохло. Его Олеся жива!
— Але! Вас не слышно!
Богдан кашлянул:
