Я без колебаний провела парня в комнату Алёши.
Первым делом, он уставился на компьютер. Затем подошёл к книжной полке и начал разглядывать книги.
– Ваш сын знает иностранные языки? – спросил он.
– Нет, откуда? – удивилась я.
– У него книги из Кембриджского университета и поэзия восемнадцатого века. На французском. Кажется… в оригинале, – ответил Никита.
– И что это значит? – не поняла я.
– Значит, что вот эта книжка стоит не меньше, чем десять тысяч долларов. Если не больше, – почесал парень затылок. – И она здесь, не единственная ценность. Вот, например, этот горшок, в котором Алексей хранит карандаши. Если не ошибаюсь – это настоящий китайский фарфор. Не знаю, какой эпохи… но, видите эти трещины? Они говорят о древности данного изделия, – парень огляделся и сказал: – Если собрать всё содержимое комнаты, можно купить, несколько пентхаузов, или выкупить чей-нибудь успешный бизнес. Или уехать в Швейцарию на постоянное место жительство, выкупив там чей-нибудь бизнес.
– Что вы хотите сказать, молодой человек? – совсем запуталась я.
– Только то, что ваш сын не тот, за кого себя выдаёт. Кем, говорите, он работает?
– Пишет для газет статьи… наверное, – пробормотала я, совсем обалдев. – Да он эту рухлядь на свалке нашёл, – махнула рукой и нервно рассмеялась.
– Поверьте, такие вещи не валяются на помойках, а продаются за очень большие деньги с аукционов…
– Это же Россия! Тут может быть всё, что угодно! – запротестовала я.
– Я бы подумал, что это возможно. Одна или две очень дорогих вещи – допустимо! Но их здесь столько… прям сокровищница Али-Бабы. Это просто невероятно! И IMac последней модели…
– Кто? – обалдело спросила я.
Только что услышанное никак не желало укладываться в голове.
– Компьютер вашего сына. Такая модель стоит больше трёх тысяч долларов. Понимаете? Даже люди со средним достатком не могут позволить себе такое удовольствие. Что уж говорить о парне из деревни.
– У нас городской посёлок, – нахмурилась я, потому что протестовать на остальное не могла.
– Простите, из городского посёлка, – поправился журналист. – Одного не понимаю. Зачем парню в городском посёлке все эти вещи? – Никита подобрался к столу и взял с него листок: – А это что? – удивлённо спросил он.
Я подошла и выхватила у парня из рук листик в клеточку, на котором почерком сына было написано:
«Извини, мама. Нужно срочно уехать. Если не будет денег, можешь продать одну из книг на полке вот этому человеку (имя и номер телефона прилагаются). Меня не будет пару лет. Так что хорошо питайся и не перетруждай себя работой.
Твой Алёша».
– Это что ж такое-то? – взревела я. – А ну пойдём скорей на почту! Сейчас задам ему трёпку. Уехать он собрался…
Быстро накинув куртку и резиновые сапоги, я поспешила в сторону почты, когда Никита окликнул:
– Давайте на машине.
Когда ворвалась в почтовое отделение, то, не заметив там сына, прижала почтальоншу:
– Мой сын был сегодня?
– Был, – кивнула Валюха, удивлённая поведением.
– Что в бандероли? – спросила я.
– Ты же знаешь, что я…
– Я знаю, что ты любишь сунуть нос куда не надо. И не отвинчивайся, что посылки не вскрывала! – накинулась на неё пуще прежнего.
– Ну вскрывала, – проворчала Валька.
– Что было в посылке?
– В бандероли, – поправила Валюха.
– Один чёрт, как это называется. Я спрашиваю, что там было?
– Там… странное дело…
Валька покосилась на парня рядом со мной. Поняв красноречивый взгляд, последовала за ней вглубь почтового отделения. Никита тоже попытался пройти. Пришлось резко осадить парня, что это не его дело.
