Теория полой Земли или оптимисты в антиутопии - страница 3

– Что там происходит? Где это так кричат? – спросил тот, что был облачен в черный плащ.

– По-моему, из кабинета нашего шефа, – предположил один из одетых в костюмы, тут же вынув пистолет из поясной кобуры.

– Что за чертовщина там творится среди ночи?!

Все трое, почти бегом, устремились по коридору налево, туда, где слышались громкие голоса, нарушавшие гулкую ночную тишину. На половине пути к внушительной стальной двери, из-за которой кто-то так громко разговаривал, к бегущим присоединились несколько человек из охраны, видимо, разбуженные этими же криками.

– Я смело… Со всей энергией… Со всей своей верой в идеалы национал-социализма сражался в этой великой войне! – гремел пьяный голос, за стальными дверями. – С самого начала, с сентября тридцать девятого года, я сражался с поляками, потом с французами, затем с греками и с англичанами! С русскими и американцами! Едва не лишился жизни под Сталинградом, где получил обморожение! После, контузия, полученная в Арденнах! И вы смеете обвинять таких старых служак как я в поражении? Вы, которые все это время набивали карманы! Строили себе виллы! Присваивали трофеи! За это что ли страдал немецкий народ, теперь обескровленный, измученный вашей деспотией… За это проливали кровь на холодных русских просторах, такие как я? За это мы сражались в Африке и на Балканах? Я вас спрашиваю!

– Похоже попойка у нашего шефа закончилась неудачно, – с усмешкой прислушиваясь к скандалу, предположил один из, замерших возле дверей, мужчин, поглядев на изумленных товарищей.

Тот, что был одет в длиннополый плащ, пригрозил сказавшему это кулаком, и нерешительно постучался.

– Пожалуйста, прекрати это! – умоляюще пытался остановить оратора другой голос.

– Нет уж! Я должен сказать это вам обоим сейчас! Тебе Ганс и вам партайгеноссе Борман! Потом такого шанса у меня уже не будет!

«Кожаный плащ» постучался чуть громче, однако, не решаясь без разрешения врываться в апартаменты высокого начальства.

– Мой друг, вы сильно пьяны… Сами не понимаете, что несете… – Голос Бормана звучал при этом абсолютно дружелюбно. – Лично я не принимал участия в присвоении каких-то богатств… Я такой же честный немец, как и вы, старина! По сути, я скорее аскет… Бескорыстный рыцарь фюрера! Не наговаривайте того, что не знаете…

Двери наконец распахнулись и несколько голов протиснулись в дверной проем, обнаружив внутри помещения стол, уставленный едой и бутылками. Из комнаты исходил сильный запах алкогольного пиршества, а табачный дым здесь стоял буквально столбом.

– Немецкая культура, поэзия, философия!!! – продолжал выкрикивать один из двух штабных генералов, которых Борман, видимо, пригласил к себе на дружескую ночную попойку. – Все уничтожено… Стерто по вашей вине… Брошено в грязь, в угоду вашей алчности и…

В этот момент оратор осекся, заметив изумленные лица за распахнутой дверью.

– Что случилось, зачем вы здесь? – раздраженно спросил Борман у смутившихся невольных свидетелей скандала.

– Мы… Это… Подслушивали…

– Что? – лицо начальника партийной канцелярии, которое нередко выражало жестокость, а, иной раз, коварство и приводило в трепет самых отчаянных храбрецов, приобрело и вовсе хищное выражение. – Какого черта вы подслушиваете у дверей моего кабинета?!

– Подслушивали и записывали на магнитофон разговор инженера Баха с этим парнем из службы разведки, шеф… Как раз собирались навестить инженера… А тут…